Когда брат подрос и добрался до виртуальных капсул, то просиживал в симуляторе часами! Мама вечно была на работе, в делах, а то и вовсе исчезала на несколько дней, бросая маленьких детей на произвол судьбы. И Светлане как старшей выпадала нелёгкая доля воспитателя и надсмотрщика за малолетним братом и сестрой.
Конечно, ей помогал, чем мог вечный Михалыч, да и искин дома трудился на пределе своих операционных возможностей, но Светлана вполне заслуженно считала, что только её шишками, нервами и слезами, были выращены её младшие братик и сестрёнка.
Вообще-то Герман всегда относился к ней с уважением и слушался, но его зависимость этими гонками порою делала его неуправляемым, и старшая сестра-воспитатель достаточно много наревелась от собственного бессилия в попытках оторвать мальчика от этого странного и вредного, как ей тогда казалось увлечения.
В какую идти школу, для Германа вопрос не стоял. Он, будучи ещё малышом, категорично заявил, что пойдёт только в спортивную школу и если его туда не пустят, а отдадут в обычную, то он последнюю взорвёт и всех детей покусает. Так и заявил, слово в слово.
Толи это действительно напугало маму, толи так и было задумано, но она не только не возражала, а в коем-то веке самолично отвела Германа в спортшколу, куда его приняли без лишних разговоров. Герман был вообще её любимчиком и мамино отношение к нему, порой вызывало у Светланы приступы нестерпимой ревности.
Когда ему исполнилось шестнадцать, он никого не спрашивая, вживил себе первые мышечные девайсы и был зачислен в одну из команд профессиональных гонщиков в молодёжный состав. Тренер раболепно лебезил перед Анной Петровной, в то время уже Главой Департамента, женщиной, стоящей на вершине политической власти, уверяя, что у Германа огромный потенциал и что из мальчика непременно выйдет первоклассный гонщик и впоследствии они ещё все будут им гордиться. Мама от чего-то была счастлива, слыша эту лесть, а вот Светлана почему-то ни одному слову не поверила.
Дальше, больше. Он заменил свои руки и ноги на биоимпланты, напичкал себя всякой бионической дрянью, изуродовал тело накачкой. Притом благодаря маме ему ставили самое лучшее, самое сильное, самое совершенное.
Будучи в молодёжке Герман действительно подавал многообещающие надежды. Он редко поднимался на подиум престижных соревнований, но постоянно был рядом, а порой и в одном шаге от вершины заветного рейтинга.
Невозможность сразу заполучить сокровенный плод победы и всеобщей славы надломила его, а Светлана откровенно считала, что и вовсе сломало. Он пошёл в разнос. В спешке, в безумном желании, во что бы то ни стало получить немедленный результат, Герман принялся экспериментировать и в первую очередь с собственным телом.
Начал ставить всё новое, не обкатанное, надеясь в одночасье