В доме у него была своя комната, и он считал своим долгом управляться с хозяйством, хотя дом сам по себе был умный и держал целый штат роботов, как «механо», так и «био».
Михалыч называл себя то садовником, то управляющим поместьем. Он искренне полагал, что всё вокруг существовало исключительно его заботами и этот факт, как ни странно не оспаривал даже искусственный интеллект дома.
Михалыч частенько любил выговаривать, гоняя метлой не на шутку разбаловавшихся детей, что на его плечах весь дом держится, а сад это вообще святое и что его «нечего топтать беспризорным детям». Хотя это был не сад, а целый ландшафтный парк в миниатюре. Зачем он брал в руки садовый инструмент при целой армии компьютеризированных помощников сейчас Светлане не понятно, но в детстве всегда казалось естественным.
По правде сказать, жизнеобеспечение всё же было на плечах умного дома, но Михалыч привносил во все, что было вокруг то, чего даже самый умный комп сделать был не в состоянии. Он вносил в это родовое гнездо домашний уют.
Этот вечный человек их семейного поместья стоял по центру открытых ворот, скрестив руки на груди, и по-доброму улыбался подходящей девушке, а за его спиной топталось какое-то лохматое чудовище с огромными развесистыми рогами и с большими коровьими глазами. Оно казалось мирным, безобидным и Светлану, несмотря на свои размеры не напугало.
– Ну, здравствуй, Конфетка, – проговорил Андрей Михайлович ласково, когда Светлана подошла к нему и тоже растянулась в радостной улыбке.
– Привет, Михалыч, – с наигранной бравадой ответила она, вскидывая в помахивании руку.
– Запаздываешь?
– Да, если б не ты, век бы сюда не являлась, – отшутилась она комплиментом.
Светлана подошла вплотную и обняла его за шею, прижавшись к его щеке. Тот в ответ обнял девушку и грустно проговорил:
– Я уж стал забывать, как ты выглядишь, Конфетка.
Он никогда Светлану не называл по имени, а с самого детства именовал не иначе как созвучным титулом – «Светка-конфетка». Она отстранилась, посмотрела в его улыбающиеся глаза и пообещала:
– Следующий раз приеду молодой и красивой, а не такой страшной, так что запоминай, как следует, потом точно не узнаешь.
Радость мужчины резко поблёкла, глаза вовсе перестали улыбаться, и он проскрипел будто старый дед:
– Боюсь, что для меня уже следующего раза не будет.
– Ты это что удумал, Андрей Михайлович? – испуганно затараторила девушка, – ты брось меня пугать. Ты же вечный. Ты ещё и моих детей по саду метлой погоняешь. Дай только с этой чёртовой работой закончить.
– Хе-хе, – хмыкнул Михалыч, изображая смех, а в глазах заблестели слезинки, – ничего вечного не бывает,