Да ну, нет. Тут ты преувеличиваешь, дружок. Создать такой вал пустоты, очерняющей одну лишь могилу, вряд ли сможет один бакалавр из ада, прибывший к нам по программе обмена (что очень ценится в высших учебных заведениях Девяти Кругов!).
Но не буду тебя обнадеживать:
– И чего ты добиваешься, выбивая из них пустоту теперь? – нахально спросил я. – Это ведь лишено какого-либо смысла. Он теперь здесь, возможно, на веки вечные останется, виною тех, кто так долго и нарочито про него пиздел…
– Я развлекаюсь, – ответил черт, фыркнув, – Делать мне, собственно, больше и нечего. Все равно хуже не будет – а может и вправду когда-нибудь клин кином выбью!?
– Ага, выбьешь. Людям станет настолько плевать друг на друга, что похуизм низвергнет ядерный ад, вот и выбьется твой клин клином – может даже Земли не останется. Будет кромешная тьма витать на ее месте, с парочкой обломков…
По правде говоря, когда я высказал эти мысли, они меня даже чуть-чуть утешили, ведь космос – это все-таки еще хоть что-то, практически наверняка существующее – не понятно как, но существующее. А свастика похуизма крутится с такой мощью, что насчет человечества под ее куполом у меня возникают определенные сомнения.
Вообще, мозг мой кипел, более всего – от звучавшей в подсознании мысли, что я все это сам и придумал. Что никакого черта с пространством постбытовой метафизики не существует, хотя придумывать его и вот так объяснять абсурдность реплик, абсурдность мира сегодняшнего – по всей видимости, единственно честный путь, да и вообще, это единственное хоть сколько-нибудь логическое объяснение миру, пусть и логики оно, на первый взгляд, лишено.
Легче лёгкого сейчас было бы переключить сознание и вернуться в мир реальный. Только вот главное вилы не забыть отдать – а то еще просочатся со мной в тот мир, долго объяснять придется. Впрочем, в таком случае я сказал бы, что эти вилы нашел в ящике стола одного из преподавателей Низшего Колледжа – вряд ли бы кто-то стал вообще удивляться, что ни один ящик предмета такой длины не сможет содержать. Проще будет сразу начать разборки.
Этой мысли я улыбнулся, но другая была слаще. Немножко, опять-таки, позволим скользнуть себе по голливудской угловатой схеме…
– Ну, тогда я пошел. Удачи тебе! – улыбнувшись, я начал проводить рукой по пространству вокруг тела, заставляя его исчезать – весьма театральный для хозяина измерения трюк.
– Эй, эй! Вилы верни, урод! – затоптав копытцами, закричал чёрт, хоть и не осмеливаясь начать двигаться