Самое забавное, когда некоторые из этих зомби, некоторые модные рэп-исполнители, например, читают про людей-роботов и людей-зомби за то, что они смеют идти на эшафот своего рабочего дня. Хотя читают-то они на деньги этих самых людей. Вон, одна такая тварь – я уже слышу его пафосные строки, доносящиеся тоненьким модным голосочком из глотки – и рублю, рублю, рублю. Во славу жизни – рублю!
И сейчас я ненадолго расседлал коня – он довез меня до центра Питера.
Дворцовая площадь, и на ней – десятки людей-дворцов, как оно и положено. Неприступных, белокаменных, застывших, лёжа на бесконечной глади океана индивидуализма. А странно – ведь толпами ходят, компаниями, порой улыбаются даже, смеются, некоторые – танцуют. А вон там, ближе к Столпу, который, несомненно, держит это слишком уж синее сегодня Питерское небо, музыканты играют песни из всемогущего русского рока.
Я уже здесь бывал с разными друзьями, подругами – ну, точнее, с теми, кого я таковыми считал. На первом курсе, на втором вот, и в школе… с кем только не бывал, собственно, в том числе и царями и царевнами. Уже не помню даже, кто конкретно открыл для меня Дворцовую, или для кого это сделал я.
Сегодня со мной была Ева. Девушка, казавшаяся мне всегда каким-то уникальным гибридом много чего хорошего – да в принципе и являющаяся именно этим гибридом. Забавно, что в жизни я уже повстречал двух-трех таких гибридов так точно, но…
Но во всём есть свои минусы. И даже такой, вроде бы, уникальный гибрид, окончание школы столкнуло в какую-то бездну – она как раз среди тех, кто меня на выпуск младше, но о возрастах, в принципе, говорить сейчас и не приходится. Это – ещё все то же поколение «осколков от осколков» девяностых, мое «сверстное» поколение. Плевать, что такого слова нет – мне-то плевок не прилетит обратно, ведь я – тот ветер, что несет его в лица, привыкшие на все плевать. Пафос-пафос.
«Б*я, мы все так стыдимся, что вот опять пропащее дело зачнём, боимся этой сатанистской фразочки „строить коммунизм“, а вот строить пох*изм нам как-то не влом, да? По кайфу, да? Да ни один самый кровавый палач тех времен столько людей не расстреливал, да и в печках, в принципе, не сжигал, сколько вы каждый душ губите, плюя друг на друга всё с большей и большей силой. Единственный, сука, прогресс – сила вашего плевка! Гонка ядовитости вашей слюны вместо гонки вооружений! Спасибо демократии за возможность сделать выбор в пользу этой, мать её, гонки», – сказал я, думая, не разбрызгиваю ли я сам в ярости слюну – было бы весьма иронично.
Потом я понял, что этого всего я еще не сказал. Гром монолога прогремел в голове, пока я пытался сформулировать