Я такую речь исторг из своей глотки, пусть и не столь сильную, как первоначальная мысль – и все напрасно. Ноль реакции.
Повернись она ко мне глазами – я увидел бы вместо зрачков свастики. Свастики нашего замечательного похуизма, воскресившего слово «фашизм» и приставившего к нему «нео» – но пофилософствуем мы на эту тему гораздо позже.
Уж лучше бы на меня сейчас как-то истерично наорали, или хотя бы какое-то подобие спора попытались устроить – но не так же! Я в ответ тоже улыбнулся, нацепил свои солнцезащитные очки, улыбнувшись и внезапному осознанию, что свастика – солярный символ, и в течение минуты шел в тишине.
Тишина была как никогда уместна и казалась разговором на фоне предыдущей чуши.
– Да. Преувеличиваю.
А, собственно, что еще сказать?
Тут, понимаю, может показаться недостатком, что я ушел куда-то даже в политику, – хотя для меня это уже куда выше политики, и даже культуры, – и потому на моей стороне было меньше правды. Ну, коммуникационной правды. Перед школьницей выебываюсь.
Куда ж нам, детям, о политике говорить. Да и какие могут быть у меня аргументы? В прошлом я не был, как там люди друг с другом обращались – знаю только из рассказов людей того поколения, из советских «утопических» фильмов. Это, естественно, не может считаться аргументом. Особенно когда среди людей хорошее распространилось мнение, что фраза «раньше было лучше» – это всегда нытье и неспособность жить в современном мире, стереотип. Еве, думаю, очень легко переварить такую мысль: «чего спорить, он же просто, ха, в прошлом застрял, потому и не тянется дружить, думает, что лучше уже не будет», очередное клише, короче говоря.
Как вообще человек с именем Ева позволяет себе жизнь посреди трёх елок клише, для меня остается загадкой. Быть может, когда встретит своего Адама, тогда и взыграет яблоко истины – а сейчас яблоко каталось по блюдцу солярного символа, и не было в этом никакой жизни.
Забавно, что часто фразу «раньше было лучше» критикуют как раз таки неспособные жить в этом самом современном мире, куколки, бряцающие колокольчиками болтающихся ручек и ножек – болтающиеся, пока их за ниточки дергают лидеры десяток сект, в которые эти куколки навступали. Иными словами, пропитанные либеральным духом умненькие индейцы, умники и умницы, жетонами подразделения носящие на шеях железки с цифрой XXI.
Да и какие еще аргументы у меня могут быть? Я мог бы сказать: «Вот смотрю я на твою дружбу с твоими друзьями и подругами, на дружбы моих оставшихся приятелей, на дружбы сверстников и ровесников – и понимаю, что хоть вы и готовы клясться, сверкая свастиками зрачков, в искренности этих дружб, дарить друг другу подарочки на дни рождения, справлять их вместе в барах и на квестах, или даже на природах всяких (до чего мало кто из вас догадывается, что показательно), эта ваша дружба – мусор. Даже некоторые интернет-дружбы, даже в виде обычных переписок