Они вошли в ущелье в полутьме. Первое время все было спокойно, слышалась только поступь пескоходов, да звон оружия. Затем Герцерус заметил на скалах множество пустынников. Черные горбатые фигуры с горящими в темноте глазами перепрыгивали с выступа на выступ и изредка вопили, обращая на себя внимание. Живые трупы с нечеловеческой легкостью преследовали легион, поджидая пока кто-нибудь из солдат потеряет бдительность. Они не решались спуститься, ведь в самом их существе заложена трусость, но скрип их когтей о камень производил впечатление весьма жутковатое. Герцерус же бесстрашно оглядывал презренных существ, бездонный взгляд его белых глазниц заставлял каждого пустынника, какому не посчастливится встретиться с ним, замирать в ледяном ужасе. Шорох истлевших лап пустынников сменился на громкий заунывный вой где-то вдалеке ущелья. От него разбежались все маленькие воры, следовательно, то существо, которое их издавало, было куда сильнее кучки неудержимых маленьких убийц.
– Пора останавливаться, – отрезал Герцерус.
– Здесь? Я думаю, что ущелье не столь длинное, чтобы прибегать к крайним мерам…
– Ты боишься? – с издевкой спросил Герцерус, спрыгивая с пескохода. Она кивнула.
Что ему безмерно нравилось в его спутнице – она не боялась признаться ни в чем. Многие восприняли бы ее признание как настоящую трусость, она же делала это с такой уверенностью в себе, что невозможно было ее в чем-то упрекнуть.
– Просто держись поближе ко мне и ночь пройдет без конфузов.
Мгновение и Герцерус нырнул в алое полчище легионеров, растворившись в них. Совсем скоро ущелье наполнилось голосами и кострами, около каждого из которых собирались солдаты. Нектшепсут оперлась о холодный камень возвышенности, отделявший их от остального мира и смотрела на жизнь военных. Они смеялись, что-то рассказывали друг другу и даже пели. Жизнь кипела, но она пыталась найти только сапфировый плащ, золотую маску и полосатую ткань, пристегнутую к золоту на звенящие колечки. Все безуспешно. Она вот уже около получаса следила за всем происходящим, но ни разу не улавливала даже похожего оттенка среди пестреющих одежд военных.
Совсем недалеко мелькнула сапфировая ткань, Герцерус обменялся парой слов с солдатами и сел на землю около собственного огня, поглядев на низкое усыпанное звездами небо.
Нектшепсут не хотелось оставаться одной, но она никогда бы не позволила себе просто так навязываться легату, однако он сам приказал ей держаться поближе, значит ее поползновение на личное пространство Герцеруса не окажется преступлением.
Герцерус искренне обрадовался тому, что она все-таки пришла. Он был практически уверен в том, что девушка никогда не сделает этого. Он не мог объяснить себе своим мысли. Ее поступки