При зимнем мерцающем свете женщины пряли или ткали на небольшом однорядном станке. Мужчины чинили хозяйственную утварь, приводили в порядок оружие, либо отдыхали после опасной охоты.
Охотники в красках повествовали о схватках с зубрами, медведями, волками. Бабки пугали детишек россказнями о косматых леших, кикиморах, бродницах, огненных змеях, русалках.
Когда огонь угасал, семья размещалась на палатях, застеленных звериными шкурами, и молилась богам и предкам, чтобы те хранили дом и селенье от злых духов, войны и всяких напастей.
…Стал Либор замечать медвежьи следы вокруг своей избушки. Решил, что это медведь-шатун балует, поживы ищет. Княжич своего волчонка в избу стал на ночь запирать, чтобы в лапы медвежьи прямиком не угодил.
Так прожили Либор с волчонком почти до Велесовых святок. Вышел как-то Либор по утру из тёплой избушки, а за ним волчонок выскочил по белу снегу пробежаться и скрылся за ближайшими деревьями. Залаял волчонок, словно хотел хозяина об опасности предупредить. А затем резко замолк. Испугался княжич, решил, что снова пришёл медведь-шатун и его волка задрал. Схватил он рогатину крепкую, встал подле избушки с твёрдым намерением зверя лесного побороть.
И тут выбежал из-за деревьев волчонок, а за ним неспешно вразвалочку и сам медведь-шатун. Либор выставил рогатину вперёд, чтобы сразить не прошеного гостя. Однако тот нападать не спешил…
И вдруг заговорил медведь человеческим голосом.
– Я твой отец, Ладвик…
Удивился Либор, опустил рогатину.
– Помню, что медведем ты обратился и в лес ушёл с Велесом, потому как не пожелал служить князю лучанскому.
– Живу я с тех пор в образе медвежьем. Лишь на Велесовы святки могу обернуться в человека. Много я сил потерял, близится моя смерть…
– Отчего же тогда не приходил к нам на Велесовы святки в град лесной? – с обидой в голосе спросил Либор.
– Все эти годы я наблюдал за вами… Но приблизиться не решался… – признался Ладвик-медведь. – Слаб я стал, время моё на этой земле закончилось… Последние дни доживаю. Вот и пришёл к тебе, чтобы в образе человеческом умереть.
Сказал это Ладвик-медведь и обратился в человека прямо на глазах Либора. Перед взором княжича стоял нагой сильно постаревший отец, прикрытый медвежьей шкурой.
Пожалел отца княжич: ничего не поделать, так уж жизнь его сложилась, что медведем пришлось по лесам ходить. Прими он длань Радослава, все могло бы быть по-другому. Отмахнул от себя эти мысли Либор. Подхватил отца на руки и унёс в избушку. Снега в бадейку деревянную набрал, растопил, воды на очаге нагрел. Обмыл отца, обрядил в чистые