Говорят, шесть лет спустя после войны родственники построили на месте захоронения семнадцати небольшую часовню, которую ежегодно посещали и продолжают посещать их потомки…
Говорят, в годы коллективизации райком партии потребовал у председателя колхоза снести это погребение и часовню, но тот категорически отказался сделать это…..
Говорят, в 1944 году, когда советские войска освободили эти земли, у часовни парадным строем прошла гвардейская дивизия, которой командовал один из потомков семнадцати…
Говорят, в лихие девяностые, в одной из телепередач, в которой, как и положено было в то время, маралась история нашей Родины, ее ведущий назвал гибель этих семнадцати – пьяной выходкой их командира, который понимая свою вину, не захотел сохранить жизнь своих подчиненных…
Говорят… Но, Михаил Илларионович Кутузов, так не думал. Он знал, почему мы тогда победили, верно, понимая, почему мы еще будем побеждать…
Французский роман
Штаб армии генерала от инфантерии Антона Ивановича Глинки, находился в единственном пригодном для этого назначения здании, совсем недалеко от станции.
Утреннее совещание закончилось, и в штабе царила обычная рабочая обстановка. Сновали туда – сюда вездесущие курьеры. Гонцы лихо рапортовали, откуда они и от кого и вручали со свежими сургучными печатями пакеты. Приводили и уводили лазутчиков и пленных. Молодые, юркие штабисты вносили и уносили утвержденные, вновь скорректированные карты.
Успел побывать на приеме у генерала и местный землевладелец Храпов, вернувшийся сюда с войсками и наводивший теперь порядок, ни без помощи армии, на своих владениях. Огромный баул со снедью, который он оставил в приемной, был как нельзя, кстати, наступало время обеда.
Дежурный по штабу, капитан Сомов, уже успел заглянуть в баул и отхватил кусок балыка, отчего испачкал руки и искал взглядом, обо что бы их утереть, как двери вновь открылись и в помещение вошли два рослых ординарца. Они слегка придержали за собой двери, что означало одно, в штаб пожаловал высокий чин.
Так и случилось. Спустя мгновенья в дверях появился человек, в хорошо ухоженной бурке, в прекрасном кителе из дорогого сукна, и в блестящих, отражающими всякий свет, высоких ботфортах.
Вошедший, переступив порог, поднял голову и оглянулся вокруг.
Капитан Сомов тотчас узнал в вошедшем человеке Главнокомандующего вооруженными силами России Александра Васильевича Колчака.
– Смирна – а – а! – затянул Сомов, быстро опустив руки и утирая их за спиной о китель.
Он браво шагнул к Главнокомандующему для доклада, но тот жестом остановил его и спросил:
– А скажите мне капитан, что, Антон Иванович у себя?
– Так точно! – выпалил Сомов и, сделав шаг к двери, взялся за ручку, чтобы открыть ее перед ним.
Колчак уже был готов ступить вперед, как взгляд его задержался на одном из присутствующих,