– Ой! – вскрикнула я, когда боль дошла до кончиков пальцев на ногах и закрутила даже ноготки. – Ой! Что это?
– Хорошо тебя шарахнуло, – произнёс Кузя.
– Где я?
Боль стала притупляться.
Наконец передо мной присел на корточки Лёшка.
– Ты что, правда, ничего не помнишь? – спросил он, испытующе вглядываясь в глаза.
– Что со мной?
– Ты мне машину в хлам разбила! – объявил он и добавил: – Сука!
– Вот те раз! – Я вдруг пожалела, что пришла в себя, а потом испугалась и пропищала: – А почему я ничего не помню? Я что теперь дура?!
Я не поняла, как оказалась на ногах. На дороге, у машин, суетились какие-то люди. Среди них я увидела двух человек в синих костюмах, какие носят врачи. Они стояли на фоне кареты «скорой помощи», и что-то говорили полицейскому.
– А почему они ко мне не подходят? – задалась я вопросом.
– Цыц! – цыкнул на меня Лёшка и задвинул себе за спину. – Ещё не хватало, чтобы узнали, что ты за рулём была.
Моему изумлению не было предела.
– Я?! Да ладно!
Я тронула голову. Волосы оказались мокрыми, а справа, над ухом я нащупала шишку. Причём она двигалась под пальцами, отчего мне стало уж совсем нехорошо.
– Лёшенка, у меня что-то оторвалось! – провыла я.
– Молчи, дура! – зашипел он, следя за полицейскими.
– Лешенька, позови врачей! Я кость шатаю…
– Это ты об стойку ударилась, – сказал со знанием дела Кузя.
– А Маринке по ходу триндец! – заключил кто-то.
Я обернулась и как-то сразу не узнала Вику. А когда поняла, кто передо мной, спросила:
– Что с ней?
– Она на дорогу из-за руля вылетела, – объяснил Кузя. – Задницей об асфальт.
– Как мяч прыгала, – подтвердил Лёшка.
– А ты откуда знаешь? – спросила я.
– Так с тобой ехал.
Тут постепенно я стала вспомнить, как Лёшка дал ключи, как села за руль и как выезжала на шоссе. Вспомнила прямую как стрела трассу, промелькнувший знак, «поворот направо». Вопль Лёшки: «Куда она прёт!». Сбоку выплыл синий бок «Жигулей» Мажора. Что-то щёлкнуло у меня тогда в голове. Я смотрела перед собой, но странным образом отчётливо видела лицо Маринки. Оно было сосредоточенно напряжённым, а губы сжаты. Сидевший сбоку Мажор бил ладонью по пластику панели и кричал: «Давай! Давай!»
Я вспомнила, как слегка повела рулём влево. Испугавшись, Маринка дёрнулась и…
– А что с Мажором? – спросила я, холодея от страха.
– Он через лобовое «вышел», – сказал кто-то и подленько захихикал.
– Да ладно! – одёрнул Лёшка. – Просто лбом разбил. Он в машине так и остался.
– Он что умер? – От ужаса, что я убила человека, внутри всё стянуло, а во рту пересохло.
– Ага! – Кузя хохотнул. – Даже до «скорой» сам добежал.
– Звиздец! –