– Беда с этими подкаблучниками!
Не удовлетворившись текстом, Кобылевский дополнил аттестацию однокашника смачным плевком.
– Вояки из них – как из меня балерина!
– Полностью разделяю мнение Вашего превосходительства по данному вопросу.
Чуркин не побоялся сказать командующему всю правду – и прямо в лицо.
– Осмелюсь лишь доложить, что я имел в виду… в некотором роде, другого Лбова.
– ?
– Не отца – сына.
– И святого Духа?
Вадим Зиновьич сотворил на лице смущение, и постучал себя по лбу пальцем.
– Извините, полковник: заработался! Дел уйма – а всё один, да один! Никому же ничего нельзя поручить! Помощников – до хрена, а толку от них, как от козла молока! Вот и приходится всё самому делать!
В продолжение монолога командующего Чуркин не уставал поддакивать тому кивками, тем самым словно показывая, что слова о «не дающих молока козлах» на свой счёт относить не намерен. Генерал же, оседлав любимого конька, явно не собирался с него слезать. Пришлось Чуркину, соблюдая максимальную осторожность, вежливо попросить командующего сделать это. Посредством «возвращения в канву».
– Ваше превосходительство, если я правильно понял Вас, опознание сына полковника надо произвести по всей форме?
– Правильно понял! – решительно переложил груз Кобылевский. – Производи!
– Кого прикажете взять с собой на опознание?
Кобылевский равнодушно пожал плечами.
– Да кого хочешь! Вон, хоть Павла Андреича возьми! Он – мастер на все руки: как говорится, и попить, и побить!
– Слушаюсь, Ваше превосходительство!
Выходя из кабинета, Чуркин искренне посочувствовал генералу: «Что значит – ни капли во рту с утра: старик – явно не в форме!»
…Опознание произошло быстро, без лишних формальностей. Жора сразу же узнал в щеголеватом обладателе адъютантских аксельбантов героического капитана, учинившего вагонный мордобой «дьяволовцам», а Концов так же сразу узнал красивого юношу, с восторгом наблюдавшего тогда за работой его кулаков.
Но порядок есть порядок – и, напустив на лицо показную строгость, капитан «пошёл по вехам».
– Как зовут твоего отца?
– Сергей Палыч, господин капитан.
– Ты можешь описать его внешность?
– Конечно, господин капитан. Тридцать восемь лет. Выше среднего роста. Плотного телосложения. Волосы – тёмно-русые, зачёсанные назад.
Нос и уши – человеческие: не орлиный и не ослиные соответственно. Особых примет – нет, за исключением врождённого благородства.
– А какие у него ордена?
Один из молчавших до сих пор мелких чинов контрразведки решил напомнить о себе. Но лучше бы вместо этого он вовремя вспомнил о том, что слово – всего лишь серебро, а ведь есть ещё и золото.
– Вы бы,