Сато будто не слышал того, что произнес советский журналист, он продолжил рассказывать про историю Киото, про императоров и сёгунов.
– Там за угром зивет сам Танидзаки Дзюнъитиро! – торжественно произнес японец по-русски.
– Кто-кто? – переспросил Федин.
– Это писатель, у нас его роман выходил. «Любовь глупца», – ответил Мельников и закашлял.
– Ооо, ви знаэтэ эго романы?
– Нет, читал только этот.
– Недавуно быр напечаатан эго новий роман. «Меркий снег», нет… «Снежуный пейзаж», – произнес Сато.
У Мельникова еще сильнее заболело горло. Он хотел было поддержать разговор, но начался очередной приступ сильного кашля.
– — Разболелись вы, товарищ переводчик, – саркастично заметил Федин и закурил.
Машина тем временем подъехала к дому с садом. На калитке была надпись: «Сато Рю, преподаватель словесности». Жить предстояло на втором этаже в комнате для гостей, которую Сато любезно предоставил своим советским друзьям.
Весь дом был похож на библиотеку. На полках стояли книги на русском, японском, китайском и европейских языках. На первом особенно бросались в глаза труды по богословию, наследие старших Сато, ушедших в мир иной и завещавших почему-то своему сыну-коммунисту фамильное собрание.
Федин нервничал, он предложил оставить здесь вещи, перекусить и ехать дальше на задание. Журналист хотел проинтервьюировать одного из последних участников Сацумского восстания 1877 года, переночевать и завтра же отправиться дальше на юг.
Сато быстро организовал трапезу. Из соседней закусочной быстро доставили горячую лапшу-удон. Федин поинтересовался у хозяина, далеко ли живет герой. Тот ответил, что на машине ехать всего двадцать минут на север от города. Старик давным-давно постригся в монахи и живет при каком-то малоизвестном храме. Пока все ели, Мельников все чаще кашлял, аппетита у него не было, а от запаха рыбного бульона, в котором плавала лапша, его вообще чуть не стошнило.
– Ви сэбя прохо чувствовать, оставаатэсь здесь, я моогу переводить, – вежливо произнес Сато.
– Ничего страшного, – ответил Мельников. – Это, наверное, аллергия.
– Аллергия, ну да, как же, – в очередной раз саркастично заметил Федин и отхлебнул из своей карманной фляжки, в которой таинственным образом вновь оказался коньяк.
Закончив есть, все трое снова быстро погрузились в машину, все еще ожидавшую их у входа. Водитель, словно статуя, сидел все это время на своем месте. Была видна его армейская выправка, он когда-то был шофером у господ-офицеров, но времена изменились. Офицеры исчезли, как когда-то самураи.
По дороге к старику Сато продолжал рассказывать о достопримечательностях Киото, о народных ремеслах, театре Кабуки. Федин лишь кивал, покуривая