Их взгляды снова встретились. На этот раз – без слов.
Глава 12 «Тени псевдонима»
Амели наконец ехала домой в метро в час пик, стиснутая со всех сторон толпой, как сардина в консервной банке. Воздух был густым от смеси дешевого парфюма, пота и металлического послевкусия тормозов поезда. «Эта чертова блузка!»– мысленно скрипела она зубами, чувствуя, как грубый шов ворота впивается в шею, а все вокруг пялятся на пуговицы, которые вот-вот лопнут под напором ее груди. Каждый вдох давался с трудом – казалось, еще немного, и ткань не выдержит, разойдется по швам, обнажив кружевной бюстгальтер, который она так неосторожно выбрала сегодня утром.
Как же она мечтала снять эту душащую ткань и надеть что-нибудь свободное, вроде футболки оверсайз с надписью «Не трогайте меня, я творю».
Мужчины в вагоне так откровенно разглядывали ее грудь, что ей хотелось закричать: «Да это просто молочные железы, Карл! Биологический механизм, а не приглашение к ужину!». Один лысый тип в дорогом пиджаке, от которого пахло дорогим виски и наглостью, даже демонстративно облизался, будто перед ним была не женщина, а свежеиспечённый круассан с хрустящей корочкой. «О боже, Амели, ты выглядишь как женщина с панели», – мысленно усмехнулась она, прижимая папку с правками к груди в тщетной попытке прикрыть то, что так и норовило выпрыгнуть наружу. Папка была холодной, и ее уголок неприятно давил на ключицу, но это было лучше, чем ощущать на себе десятки голодных взглядов.
«Хотя… с таким видом я могу рассчитывать на бесплатную еду и вино в любом баре. Ну этот классический сценарий: томный взгляд, случайно уроненная салфетка – и вот уже какой-то идиот заказывает тебе ужин, а сам сидит, мечтательно смотрит и думает, что у него есть шанс. Ха! Если бы он знал, что после третьего бокала я начинаю смеяться так громко, что люди за соседними столиками сначала морщатся, а потом невольно улыбаются, и выдаю похабные анекдоты, над которыми сама же и хохочу до слёз. А ещё непременно требую картошку фри с трюфельным соусом.»
Но тут же она ухмыльнулась, закусив губу. В очередной раз вагон дёрнулся, и мужчина в грязных кроссовках, пахнущий чесноком и безысходностью, чуть не упал лицом прямо ей в грудь. Его ладони впились в поручень рядом с ее плечом, и она почувствовала, как его дыхание, горячее и тяжелое, обожгло ее кожу. Быстрей бы оказаться дома…
Она скользнула взглядом по своему декольте, и должна была отдать ему должное, потому что, черт возьми, иногда быть объектом желания – это единственный способ напомнить себе, что она все еще жива. А потом вспомнила, как он смотрел на неё сегодня в кафе – будто она была не просто женщиной в тесной блузке, а загадкой, которую ему не терпелось разгадать. Он намеренно пропускал её вперёд, придерживал дверь, а его взгляд… он аж поджигал её изнутри. Он горел, но не так, как у этих метро-ловеласов, а… будто читал её, как рукопись, в которой каждое слово – намёк, каждое движение – предложение.
Конечно, она заметила. Но сделала вид, что ничего не поняла.
Хотя он и прятал это за шуточками, за этой маской, но она видела