Она посмотрела на вино, его тёмный оттенок напомнил ей цвет его волос при определённом освещении, и добавила: «Да ещё и запивающая всё это красным». Долила остатки бутылки в бокал, наблюдая, как жидкость играет в свете лампы.
В голове всплыл его образ: идеальный, в безупречно отглаженной рубашке нежно-голубого оттенка, под которой угадывалось спортивное тело – не накачанное до неестественности в спортзале, а созданное на теннисном корте, где он, вероятно, играл с аристократической страстью, или во время утренних пробежек по осеннему парку. Эти чёртовы ямочки на щеках, глубокие и выразительные, которые появлялись только когда он улыбался искренне, по-настоящему, а не из вежливости – тогда его глаза становились теплыми, как солнце в янтарном вине…
Она стиснула челюсти так сильно, что в висках застучало, вспоминая, как уснула за столом перед ним – на щеке красовался нелепый отпечаток от скрепки, волосы торчали в разные стороны, словно её только что протащили сквозь куст боярышника, а эта несчастная блузка… "Амели, ну какой же позор, – мысленно застонала она, – он наверняка решил, что ты просто дура, неуклюжая, нелепая дура!" Губы сами собой скривились в горькой гримасе, пока она листала его фотографии. Наверняка в университете на него вешались все девчонки. Еще бы! – мысленно фыркнула она, разглядывая его снимки.
И вдруг – озарение, как удар тока. «Йель Литературный факультет."
Её пальцы залетали по клавиатуре, будто одержимые. Архивы, списки выпускников, студенческие публикации в малотиражных журналах. Минуты превращались в часы, вино закончилось, оставляя на дне бокала лишь тёмно-рубиновые следы, а она копала глубже, как археолог, ищущий потерянный город, как детектив, распутывающий сложное дело.
И нашла.
Псевдоним. Короткий, но литературный, с намёком на изысканность – P. S. Reyne (из букв имени и фамилии, но зашифрованный, как тайное послание посвящённым). Будто он играл в прятки с миром, оставляя лишь намёки на своё творчество.
Список рассказов: "Последний поезд на Бруклин", "Тени в библиотеке", "Человек, который боялся тишины". Каждое название звучало как обещание, как дверь в другой мир.
Она скопировала название первого, пальцы дрожали, когда вбивала в поиск…
И мир остановился.
Перед ней был его текст. Настоящий. Тот, что он написал. Рука дрогнула, курсор замер над ссылкой. Сейчас я погружусь в его душу… Узнаю, кто же он такой на самом деле. Ведь строки всегда говорят о человеке больше, чем слова. Они вырываются из души, когда разум спит.
Амели нажала читать, первые же строки захватили её, обволакивали, затягивали в водоворот эмоций, которые он когда-то вложил в эти предложения. И с каждой прочитанной строчкой он становился ближе, понятнее, роднее… и одновременно