– Ми понимайем, што Сотникоф даваль вам листовка, – ободряюще кивнув, сказал Тим, держа смоченную в чернилах ручку над бумагой. – Ми йешо ранше это понимат. И Корйенйева это говорит. Продольшайте, Junge.
Мухин молчал.
– Где Сотникоф браль листовка? – посмотрел на него Тим.
– Не знаю… – Мухин вяло пожал плечами.
– Што йешо ви делаль против немйецки власт? Листовка – йешо што?
Мухин опять промолчал.
– Газети? – спросил Тим. Мухин покачал головой.
– Газеты Стеша разносила, я только листовки, – ответил он. – И иногда ходил, проверял, сколько полицаев… ну, там, куда Стеша ходила с газетами… чтобы она не попалась…
– Что он говорит? – Тим посмотрел на Репьева.
– Он говорит, что газеты разносила Стеша…
– Понятно: Коренева, – кивнул Тим.
– А он, – продолжил Репьев. – только распространял листовки и иногда ходил по тем местам, где она разносила газеты, чтобы проверить, сколько там полицейских. Чтобы ее не арестовали.
– Понятно, – снова кивнул Тим, отвернувшись от переводчика и опустив глаза на свежезаписанный текст показаний на бумаге. – Спросите его, где он распространял листовки.
Выслушав перевод Репьева, Мухин ответил:
– Ну, у больницы было… у ипподрома… еще на Суворовской…
– Когда? – поинтересовался Тим.
– Не помню, – Мухин неуверенно пожал плечами. – Как-то неделю, наверное, назад… еще раньше в разное время… не помню всего…
– Когда он начал заниматься распространением листовок? – обратился Тим к переводчику, одновременно записывая только что прозвучавший ответ Мухина в протокол уже на немецком языке. Репьев перевел очередной вопрос Мухину.
– Не помню… Летом… или весной…
– Плёхóй памйат здес делат большой вред, Junge! – предупредил Тим, чуть сдвинув брови. И снова повернулся к переводчику:
– Спросите, как именно он распространял листовки. Расклеивал? Подбрасывал в почтовые ящики?
Когда Репьев перевел вопрос Тима Мухину, подросток ответил:
– Бросал в ящики… один раз в телегу бросил…
– Што ви йешо делат против немйецки власт?
– Ничего. Больше я ничего не делал.
– Спросите, как он начал этим заниматься, – посмотрел Тим на Репьева. – Как решил бороться против немецкой власти, как пришел в группу к Сотникову, кто его позвал, откуда он узнал, что его приятели занимаются вредительством против нас.
Выслушав переводчика, Мухин ответил:
– Мы все боролись против немцев… как могли… когда началась война. Мы же комсомольцы. Вася мой старый друг, когда немцы пришли сюда, он… мы решили, что надо дальше бороться. И мы стали к нему ходить, он давал нам листовки – и мы их разносили по ящикам всяким…
– «Мы» – это кто? Кто еще разносил листовки, кроме него?
– Я и Стеша.
– Так Коренева тоже распространяла листовки?
– Нет, – Мухин