В загоне стояла Искра, а к ней жался еще не совсем окрепший жеребенок. При виде него у Ивана дух перехватило. Малыш был красновато-рыжий, с черной гривой и хвостом.
– Ну как? – сказал Федот.
Иван наконец-то узнал имя нового хозяина Искры.
– Чудо как хорош, – Иван не мог налюбоваться на жеребенка.
– Похлеще мамки своей будет, а та долго ко мне привыкала. Норов уже свой показывает, гладиться не дается. Жеребец – настоящий огонь. Эй, вы куда?
Иван пролез в загон и направился к Искре. Он осторожно подошел с протянутой рукой, на которой лежало угощение, в этот раз княжич не был уверен, что лошадь просто так дастся, столько времени прошло. Искра понюхала руку и съела яблоко, а потом уж разрешила себя погладить. Иван радовался их встрече и тому, что она его признала. Он продолжал поглаживать ее, но все так же медленно подбирался к жеребенку.
– Если она тебя убьет, то жеребенок мой, – послышался смешок Яробора.
Но Искра и не думала убивать прежнего хозяина, хотя заметно волновалась, так как малыш пытался лягнуть Ивана своими неокрепшими ногами.
– Нет, он не огонь, – восторженно сказал Иван. – Он – Пламя.
– Дай ему окрепнуть и где-нибудь весной можешь забирать.
Слова Яробора не сразу до него дошли, от удивления он повернулся к нему и в этот момент чуть не получил под дых копытцем, но вовремя успел отскочить.
Стены небольшого помещения представляли собой сплошной камень, даже щелки не было, кроме небольшого оконного отверстия, в которое намертво вставили толстые металлические прутья. Темницу от пола до самого потолка разделяла решетка, по одну сторону которой стоял Доброслав со статным воином – воеводой Володаром, а с другой находилась прикованная женщина. Железные кандалы обвивали ее тонкие запястья, цепи свисали и кольцами лежали на каменном полу, словно огромные змеи, хвосты которых врезались в толстую стену. Темные волосы выглядели так, словно давно не видели гребня, в них запутались мелкие сучки, одежда изрядно потрепалась, но, несмотря на это, Ярослава выглядела бодрой. Она уже перестала вырываться, цепи каким-то образом ограничивали ее силу. Внимание ее было обращено к двоим, что стояли за решеткой. Возле ног Доброслава лежали клещи, меч, ножи – все, чем ее пытали. Только вот на теле не осталось ни царапины, само тело казалось неприступной броней. К ее изумлению, Доброслава позабавило такое явление, и более того – подстегнуло его безмерное любопытство, о чем он ей сразу сообщил.
Сейчас он просто вел беседу с воеводой, будто до этого не наблюдал пытки:
– Что передать Ратибору?
– Правду, как всегда, но не всю, – Доброслав, не скрывая интереса, смотрел на пленницу, как на ценный