– Хочу есть.
Несколько секунд в тишине и оцепенении. Глаза Каина немного привыкли к темноте. Он силился получше разглядеть обладателя горящих глаз, силился понять, что ему думать и как действовать. Перед ним, привязанный к столбу поверх какой-то изорванной тряпки, висел истощенный на вид мужчина неопределенного возраста.
– Корми меня.
– Кто…кто это сделал? – спросил Каин очевидную вещь плохо слушающимся голосом.
– Хочу крови. Корми меня!
Еще дуновение воздуха. Знакомый осенний запах…но откуда на такой глубине…?
В последний момент Каину удалось перехватить до боли знакомую тонкую руку, метившую на удушающий захват. Авель. Но почему…
Каин сделал вдох, и его легкие обожгло, но не так сильно, как он предполагал. Боль будто бы смягчилась запахом палых листьев. Таких, которые лежат на земле в ту пору, когда на деревьях их почти не осталось. Листьев, в которые так хочется упасть и сладко зарыться, упиваясь их ароматом…
– Мама, здесь так красиво! – донеслось откуда-то из глубины незнакомых времен. – Так красиво, мамочка!
Рука Авеля, вырвавшись из ослабшей хватки брата, мягко сдавила ему горло. Каин зашипел и с трудом отвел ее на считанные миллиметры. От удушья темнело в глазах. Хотелось выбраться из этого тесного помещения на свежий воздух. Да, и лучше куда-нибудь в лес. И чтобы была осень, чтобы повсюду – окровавленное золото павшей листвы…
– Мама…? Мамочка?! Где ты?
Каин застонал. Он напряженно пытался переключиться на мысли о своей миссии. Той, что важнее его жизни. И уж тем более важнее его чувств. Он не мог позволить себе умереть. А Авель…Авель ведь даже не знал, что лежит в подвале у Каина.
Бросок через себя, болевой прием на запястье. Авель приглушенно ахнул. До Каина наконец дошло, насколько тот силен. Будь его жертвой обычный человек, Авель мог бы свернуть ему шею одним движением.
– Почему?.. – голос Каина сорвался и заглох.
– Каин… – даже сейчас, дьявол, даже сейчас не исчезла эта грустная улыбка. – Я…я не хотел, Каин…зачем ты пошел за мной? Я все объяснил бы позже. Пойми, Каин, так надо…
– Кому?! – у Каина в горле стоял комок из рыболовных крючков.
– Корми меня! – в нетерпении взвыл узник с тупым птичьим упорством.
– Ему…и мне. Да и тебе, Каин. Ты ведь страдаешь. А я…я помогу тебе.
Подсечка. Падая, Каин закрыл лицо, но удар, такой резкий, что он не успел переместить блок, пришелся под дых, впечатав его в доски, оглушив и ослепив.
– Я не хочу причинять тебе боль, Каин. Пойми, по-другому нельзя. Это все – часть плана. Я ведь молился за него. Да, все это началось с простой чистой молитвы…
Поле, граничащее с леском. Стадо овец. Алтарь, залитый кровью. Желтые листья со сладким запахом. Чужая, страшная усмешка на лице любимого брата.
– Так не бывает! – закричал Каин из последних сил, прогоняя наваждение. – Я тоже молился когда-то, но бог не слышал меня! Он никого не слышит! Никого!
О,