Его вкрадчивый тон ещё более страшный, чем, тот, с которым Уолтер повышает на меня голос. И можно не сомневаться, ОН будет держать меня здесь до самого конца. Не отпустит. Теперь я это уже точно знаю.
– Не позволяй ему…
Имён озвучивать не нужно, как не обязательно и указывать на того, о ком я веду речь.
Колени дрожат, бравада разом сошла на нет:
– Не позволяй ему… причинять мне вред…
По-видимому, в моем голосе появились умоляющие нотки, потому что сильнее натянулась кожа на его скулах, да хищно дёрнулся желвак, будто всё это уже не просто раздражало, а порядком его бесило.
Сама не знаю, почему я решила просить его. Не осознаю, с чего вдруг считаю его лучше Уолтера, ведь прекрасно понимаю, что он в курсе всех действий последнего. Весь этот ужас происходит с его согласия и по его приказу. Но не могу удержаться, чтобы не попросить снова.
– Пожалуйста… – произношу на одном дыхании, столкнувшись с ним взглядами, – пожалуйста, просто позволь мне остаться в своей комнате.
Считаю секунды его молчания, и каждая прошедшая увеличивает мою надежду; мне кажется, будто ОН действительно обдумывает мою просьбу.
Один резкий вздох, и я возвращаюсь к шокирующей реальности.
– Не смей допускать повторения подобного, или я займусь тобой сам.
Сказано не мне, потому, что вижу, как нервно дёрнулся кадык Уолтера.
Он воспринимает это как разрешение и теперь смотрит так, словно готов разорвать меня голыми руками.
В страхе пячусь назад до тех пор, пока не упираюсь спиной в прохладную стену.
Защищаюсь, размахивая пластиковой бритвой: раз за разом, резко и быстро, наотмашь и во все стороны.
– Не подходи, – ору до хрипоты Уолтеру, пока ОН бесстрастно наблюдает. – Не прикасайся! Не трогай меня, чёрт возьми! Клянусь, я когда-нибудь отрежу тебе яйца!
Я могу лгать, но это не его собачье дело.
На мои угрозы Уолтер лишь фыркает, и этот звук отдается эхом в мёртвом воздухе, а потом он легко меня «обезоруживает», затыкает мне рот одной рукой, а другой хватает за волосы и тащит прочь от входной двери к лестнице, ведущей в подвал.
Удушливый аромат сандала и корицы тут же застревает в носоглотке. Меня сейчас вырвет.
Сопротивляюсь, кусаюсь, брыкаюсь и извиваюсь, силясь вырваться из захвата. Но, как только мы оказываемся подальше, его напряжённая ладонь оставляет мой рот в покое и перемещается на моё горло, сжимая его с обеих сторон. Я ощущаю острый недостаток кислорода и силюсь сделать вдох. Безрезультатно.
Единственная мысль на задворках сознания: «Сейчас сдохну!».
Единственный и теперь знакомый голос вдогонку: «Увидимся позже, Ева».
Глава 4
Ева
В ту ночь меня опять накачали таблетками.
Не знаю, что они мне дают, но препарат оказывается очень действенным. Я в медикаментозном мороке, что в нём, – так