Сбрасываю одеяло, кидая быстрый взгляд на пока ещё закрытую дверь; морщусь, так как каждое движение сопровождается усилением боли – футболка прилипла к ранам на спине, и присохшая, будто намертво, ткань теперь отдирается от неё клочками.
Уолтер – он избил меня. Почти безостановочно драл чёртовым вдвое сложенным ремнём.
Когда я спускаю ноги с кровати, у меня такое чувство, будто мой желудок – треснувшее яйцо или что-то в этом роде; сделаешь шаг скорлупа расколется и всё потечёт.
Нашарив рукой одноразовый бритвенный станок под матрацем, куда я его накануне припрятала, стискиваю зубы и поднимаюсь. Конечно, реального вреда он не причинит, но, накрепко зажав его в кулаке, я чувствую себя чуточку увереннее. Я нашла его под пустыми шкафчиками в ванной. Не знаю, как и почему он там оказался, но содрогаюсь при мысли о судьбе другой девушки из этой комнаты.
Но действительно ли я хочу это знать?
В том, что до меня такая здесь была, я не сомневалась. А до неё ещё одна. И ещё. Вероятно, так и было.
ОН привык забирать дочерей у тех, кто его на*бал.
Мне известно, чем именно занимается Келлан Дагер. Я знала об этом человеке раньше, ещё до подслушанных перешептываний отца. Мужчины из окружения говорили о его побочном, но не менее прибыльном бизнесе, только друг другу на ухо, показывая выразительные жесты – скрещивали руки в районе паха и покачивали бёдрами.
Отец ведь, наверняка, знал, что ОН собирается со мной сделать! И всё равно отдал меня ему!
Сейчас я в заторможенном состоянии. Мои глаза расфокусированы и плохо воспринимают реальность, но гнев, подталкивает меня к действию.
Куда я пойду, когда выберусь? Вернусь к нему? Отбрасываю эту мысль, как невозможную. Когда освобожусь – разберусь.
Как только слышу поворот ключа в двери, двигаюсь к шкафу у входа. Таких поворотов будет два, вот почему у меня есть время спрятаться.
Ванная закрыта, но свет там горит – тонкая мерцающая полоска красноречиво пробивается сквозь щель внизу. Я рассчитываю на то, что Уолтер будет искать меня именно там. И, поскольку вчера он выдрал меня до усрачки, то его раздутое самомнение не даст ему повода думать иначе – я ведь буду послушной девочкой. А вот моя скромная задница считает иначе, поэтому я бесшумно прикрываю за собой боковую створку шкафа.
Я стараюсь дышать в такт его решительным шагам. Они стихают где-то в глубине комнаты, и я замираю, превращаясь в слух на всех возможных и невозможных частотах, потому что разглядеть с подобного ракурса что-либо невозможно.
Несколько секунд он стоит и тоже прислушивается. Затем двигается в сторону ванной. Останавливается напротив двери, а я силюсь приглушить громкий стук собственного сердца.
– Эй, поторопись там.
Тишина длится с минуту. Жду, почти не дыша, накрепко сжимая в похолодевшей ладони пластиковую ручку бритвенного станка. И каждый мускул, каждое сухожилие в моём теле напрягается и связывается в узлы, которые стягивают позвоночник. Я не двигаюсь.
И