Моё неповиновение всегда заканчивается одинаково – лицом в подушку; а в промежность упирается твердая эрекция, когда он всем своим весом наваливается сверху.
Но на этом останавливается. Всегда.
Ненавижу его за это.
Бесит то, как его руки тянутся к моей шее и болезненно сжимают её сильными пальцами, сдавливают, чтобы не извивалась.
Как же сильно ненавижу злое рваное дыхание, что шевелит волосы на моём затылке, в то время, как я, задыхаясь, приоткрываю рот.
И вот когда легкие разрывает от нехватки кислорода, а его пальцы сжимаются почти до хруста моих позвонков, он наклоняется ближе к моему уху и шепчет:
– Усвой, малышка, всё, в чём ты нуждаешься – даю тебе я. И забрать могу я.
Затем хватка на горле слабеет, и он позволяет мне отдышаться.
Резко перекатывается вместе со мной на спину, в момент разворачивая и укладывая меня на себя. К себе лицом.
Всхлипываю, скорее, от неожиданности.
ОН тут же впивается в мои губы. Страстно. Голодно. Полностью подчиняя своей воле. До головокружения и привкуса крови. Наши зубы лязгают друг о друга. Его ладони не отпускают мой затылок.
ОН не целует – терзает мой рот, трахая его языком до горла; кусает губы, слизывает стоны.
Контрастами просто размазывает.
Отстраняется, за волосы оттягивая мою голову назад.
Глотаем выдохи друг друга – лбом ко лбу.
– Неужели с ним все точно так же? – сморит в глаза и будто изнутри прощупывает. – Когда Уолтер к тебе прикасается, ты хочешь его так же, как меня?
Но я не слышу. Не хочу слышать.
Пульс частит.
Раздвигаю ноги, чтобы только ОН оказался между ними. Любая его часть. Просто жажду большего, но готова принять от него даже малость.
Хочется ближе.
Теснее.
Вжаться.
Втереться.
Хочется так близко.
Чтобы совсем вплотную.
Рука всё ещё удерживает меня за затылок, в нескольких дюймах от его губ. ОН касается их дыханием.
– Глупышка, мне не нужно твое тело. Его каждый поимеет. Сосредоточься, малышка Аддерли, я хочу вы*бать твой мозг.
Келлан Дагер пока ещё не знает, что даже сквозь медикаментозный морок, я абсолютно сознаю тот факт, что мой разум уже давно про*бан.
Что вовсе не его заслуга. Девственность головного мозга я потеряла ещё в раннем детстве.
Глава 5
Ева
Уолтер не изменяет своим правилам, и, минут за двадцать пять до восхода солнца, я слышу его размашистые шаги с дальнего конца коридора.
Так продолжается уже семь дней, и этот не станет исключением.
Ему и идти пятнадцать метров …
Пришло время принимать душ.
Я молчу. Я не шевелюсь. Я не дышу.
Может, если я не буду двигаться, то он меня не заметит? Эта глупость почему-то не кажется мне невозможной. Я смею верить.
Дверь комнаты – это мой единственный путь к спасению. Я сосредоточена на этом деревянном полотне с резными