Сения, княжеская меньшица, обернулась к нему. Сияла на её губах улыбка, да сползла мигом, как будто увидела она в глазах Рарога разочарование. Хороша она была по-своему. Только выглядела чуть болезненно, как будто недавно совсем какой недуг пережила. Но от того хотелось её обогреть и защитить даже. Провести ладонями по узким плечам, слегка вздрагивающим от прохлады под рубахой из тонкой цатры.
– Поохотиться решила? – Рарог усмехнулся и шаг назад сделал, стряхивая со свиты мелкие капли дождя. – На шкуру пустишь теперь или в поварню отдашь на щи?
Сения рассмеялась беззвучно. Протянула руку и запустила вдруг пальцы ему в бороду, смахивая влагу, спустилась по шее, рассматривая, решая как будто, годится ли он на шкуру-то.
– Не торопись бежать, – проговорила тихо, чуть низковато, стараясь скрыть дрожь в голосе.
Волнуется, словно опасное безумство задумала. Отобрала у него свиту, обошла спокойно и повесила на крюк у двери. Так обычно, будто мужа домой дождалась из долгой дороги. И даже любопытно стало, чего дальше делать станет, а уходить расхотелось. Она вернулась, на ходу развязывая понёву, на лавку её положила и встала перед Рарогом, выпрямив спину. И сквозь ткань проступили тугие вершинки её груди.
– Нравлюсь? – выдохнула смело.
– Нравишься, – согласился он. – Да только чужая жена.
– Да ты, кажется, привык чужое брать, – она усмехнулась, слегка прищурив глаза.
И всё-то уже знает. Но, кажется, судить не торопится. А уж обвинять – и подавно.
– Чужое чужому рознь. Одно возьмёшь – и ничего тебе за то не будет. А за другое и голову снять могут.
Она ничего отвечать не стала. Шагнула навстречу и обхватила его запястья озябшими, ещё не согревшимися пальцами. Приподняла – и Рарог объял ладонями её талию. Поднялся вверх по животу, чуть надавил на манящие бусины под цатрой большими пальцами. Погладил медленно по кругу – и Сения глаза прикрыла, сжимая его руки сильнее. Горячее становилась её кожа, жар растекался по лицу бледному, окрашивая щёки лихорадочным румянцем. Голову кружило ещё, и лихое чувство закипало по всему телу – безнаказанности.
Раньше он упивался им часто, как только начинал лихую жизнь находника в ватаге Тихобоя. Злой, обиженный пренебрежением княжьих людей и решением отца прогнать его из рода. Тогда всё казалось по плечу. Возьми, что хочешь – река, да лес густой по берегам укроют надёжно. А от такого не сбежишь. Женщина и похожа порой на ларь с добром – только не знаешь, что в нём сокрыто. То ли золото, то ли куча тряпок бесполезных. Но её не отбросишь,