Дочь реки. Елена Счастная

сказать ей, чтобы обедню уже подавали и на гостей, так внезапно прибывших, не забыли посуду поставить. Девица убежала, с любопытством глянув на мужчин, а воевода повернулся к ним, складывая перед собой руки на столе.

      – Так чего ты предложить хочешь?..

      – Рарог, – закончил за него старшой. И взгляды их, устремлённые друг на друга, на миг стали чуть выразительнее.

      Ратша кашлянул, но спорить не стал, не стал ни о чём расспрашивать, словно принял желание Рарога не называть своего настоящего имени. А Гроза вдруг почувствовала себя уязвлённой, как будто право имела знать о его жизни чуть больше, чем знала. Уложить к основанию их ещё одно брёвнышко сверху, чтобы дальше поднялся над землёй целый крепкий сруб, в котором можно быть уверенной: простоит века. Но тут же одёрнула себя: зачем ей это? Зачем пытаться лучше узнать находника, который сегодня здесь, а завтра совсем в другой стороне, обчищает захваченную лодью?

      – Рарог, значит, – всё же хмыкнул Ратша. – А мы голову ломали два лета, кто ты такой есть.

      – Такой вот и есть, – тот пожал плечами. – Так русов-то когда снова ждёте? Соглядатаев за ними отправили?

      – Отправили, – на удивление спокойно отчитался воевода. Как будто видел в старшом того, кто в походах на реке смыслил гораздо больше него. – Те вернулись скоро. Сказали, что русь лодьи из воды вытащила и ушла через рям здешний, что под Вельсенкой за излучиной Жити. А как иначе: там река мелкая. Даже на стругах не пройти. А порой и на лодке.

      – Знаю, – озадаченно потёр подбородок Рарог.

      И отчего-то отрадным было увидеть на лице отца интерес острый. Как будто не осуждал он вовсе находников за всё, что они творили, а увидел в них вдруг возможную подмогу. Может быть, и к добру они тут появились: Рарог вовсе не поспешил увильнуть, сбежать, оставив Грозу под воротами острога. Вновь решил ввязаться туда, куда и не собирался? И Ратша как будто понимал это, оттого слегка удивлялся. Молчание повисло в общине, тяжёлое, напряжённое ото всех раздумий, что сейчас разрывали головы мужам.