Так, втроём, мы и отправились к бабуле.
Дурочка-Лилёк отстала на полдороги, и когда я обернулся, то обнаружил, что она за нами больше не идёт.
– Хватит! Ничего не случится с твоей дебилкой. Найдём на обратном пути. – Девочка схватила меня за рукав и потащила вперёд.
Сегодня бабуля что-то вышивала, а увидев нас, подняла голову и улыбнулась.
Без особого интереса я спросил:
– Как у вас дела? Что шьёте?
– Вот, вышиваю платье свадебное для старшей внученьки. Чтобы вспоминала бабушку после того, как покину этот мир.
Я бездумно кивал в ответ.
– Кто твоя семья, Алекс? – обратилась ко мне бабуля. – Почему не ищут тебя?
Последний вопрос беспокоил меня уже несколько недель, поэтому ответ вырвался сам собой:
– Они не знают, что я жив. Наверное, думают, что погиб, иначе давно бы прилетели.
Сказав это, я прикусил губу, а ведь, скорее всего, так и было. Раздумывая над этой мыслью, я замкнулся в себе и больше не отвечал ни на какие вопросы.
Через час мы вышли из преднорового домика, после общения со старушкой Девочка стала ещё более хмурой.
– Сам ищи свою дурёху. Я скажу матери, что ты опоздаешь, – невразумительно пробурчала она и, не оглядываясь, ушла в сторону дома.
Дождевыми червями извивались расчищенные от снега тропинки, деревня дремала – тихая и пустая. Из-под снега торчали серые скелеты деревьев и надгробия треугольных нор, многие предноровые домики покосились, а то и развалились, погрызенные старостью.
Я настроил фокусировку и, забравшись на холм, проглядел окрестности. Приближал и отдалял изображение, но Лилёк не появлялась в поле зрения. В низине простиралась укрытая льдом река, в центре деревни я заметил что-то странное, приблизил детали, но так и не понял, что это – какие-то деревянные столбы.
Не представляя, где искать Соплежуйку, пошёл к странным обелискам. По дороге не встретил ни души: ни зверей, ни аборигенов. Не знаю, какие звери должны гулять по деревне зимой, но, может, хотя бы собаки? Центральная улица образовывала круг, в середине которого зубьями торчали деревянные статуи.
– Аус-с-се… тс-с-с… рок-к-к, – зашелестело в голове.
Я забеспокоился, и голоса, мигом почувствовав нестабильность, подняли незримые макушки и зашептали потусторонние песни. Этот дурацкий дефект всегда мешал мне нормально жить, а особенно здесь, на Живе, без антипсихотических средств, голоса расшалились и проявлялись всё чаще.
Двенадцать идолов смотрели на меня пустыми выдолбленными глазами, двое из них, возвышаясь над остальными, держа в руках гигантскую чашу. Что это под чашей? Я шагнул в круг чёрных истуканов. Звуки снаружи затихли, лишь стучало сердце в горле. Одна из статуй держала в ладони под чашей алый светящийся камень.
Этого не может быть: амультара таких размеров – неслыханное богатство, великий источник энергии. И это сокровище находится в грязном поселении дикарей?! Да эти глупцы даже не догадываться, чем владеют! Вот