Музыкант прошел дворами, взобрался на пригорок и двинулся к замку.
Отсюда хорошо видна была неравномерность разрушений. Камни были оплавлены не беспорядочно, а так, будто их прицельно обдали тонкой струей всесокрушающего пламени. Одна струя врезалась в донжон, другая, очевидно, поверх ворот, третья, возможно, в угловую башню, смотрящую на деревню, но ввиду разрушений установить это доподлинно было сложно. Сардан совсем помрачнел. Он и подумать не мог, что все будет так серьезно.
У замка ржали кони, стучали повозки, кто-то раздраженно орал команды. Когда Сардан добрался до полуразрушенной арки ворот, навстречу ему выскочил конник с саблей и перегородил дорогу. Волчья морда, грязные клыки, серая, немытая шерсть, в которой запутался позавчерашний ужин. Шварзяк поднял саблю и ткнул в музыканта.
– Ступай вон, морда поганая! – рявкнул он.
Сардан остановился. Позади его догоняла Ашаяти. В глазах девушки разгоралось воинственное пламя. Радость победы над врагом лодочником уступила место зверской ярости.
– Я музыкант по…
Он не успел договорить. Шварзяк двинул коня на музыканта, и тому пришлось отпрыгнуть в сторону.
– Да хоть сопля из кладбища! Беги отсюда, пиликай подальше, пока на куски не порубили!
Ашаяти стремительно выхватила оба своих меча (или ножа, тут уж как посмотреть), да так неожиданно, что перепугавшаяся лошадь встала на дыбы и чудом каким-то не вывалила седока не землю. Сардану пришлось перехватить девушку за плечи.
– Я прибыл по заданию от ханараджи! – сердито сказал он.
– Ах ты, на шварзяков прешь! – завопил волк на девушку. – Сволота немытая!
– Что там за погром? – из-за стен вылезли еще трое шварзяков: один на лошади, двое пешком.
Следом за ними нарисовалась целая толпа, но те пока просто наблюдали.
– Да пес с вами, – струхнул Сардан и потянул Ашаяти к себе, но девушка не поддавалась. – Пошли отсюда.
– Тебе кто позволил идти?! – вмешался второй конник и вылупил глазищи. – Кто такие? Почему живы еще?
– Рубануть их разок, а потом разговаривать! – добавил пеший.
– Девка-то какая страшная, – прокомментировал еще один.
Ашаяти совсем потеряла голову, рванулась было вперед, но Сардан с трудом остановил ее, ухватил за талию обеими руками и оттащил себе за спину.
– Сам-то сукин сын собачьих кровей! – огрызнулся Сардан.
– Шварзяков-то! Шварзяков! – так возмутился комментатор, что не мог ничего сказать, давился воздухом, открывал рот и выдавливал из него одних «шварзяков».
– Мы уходим, – сказал Сардан и шагнул назад.
– Я тебе уходим! – завопил самый первый конник и дважды шагнул вперед,