В четыре часа дня за окном уже было темно, как ночью, – у меня вообще в комнате темно, потому что когда я родилась, под окном моей комнаты посадили ель, она выросла и заслонила собою окно. Поэтому, когда кто-то позвонил в дверь, я вздрогнула. Папа, в старых спортивных штанах с вытянутыми коленями и в майке, с газетой в руке, открыл дверь, и я услышала голоса: Доры Моисеевны, громкий, возбуждённый, папин удивлённый и ещё чьи-то.
Я выглянула в коридор. По коридору прямо на меня шла Дора Моисеевна в своей шубе из нутрии и кокетливой шапочке набекрень, гордая, с высоко поднятой, как знамя, грудью, с горящими глазами и улыбкой, от которой мне сразу стало не по себе. Папино выражение лица чувства комфорта тоже не добавило. За бабушкой Славика шли два здоровых мужика, которые, пыхтя и тужась, тащили что-то, накрытое тряпкой, похожее на комод.
– Дети, дорогие мои, – торжественно объявила Дора Моисеевна, войдя к нам в комнату, но тут же при виде Славика засунула ему палец за пояс его спортивных штанов, оттянула, заглянула туда и просюсюкала: – В бабушкиных трусиках ходишь, хороший мальчик.
– Дорогие дети, – вновь громко и торжественно начала она и вновь прервалась, на этот раз обратившись к двум грузчикам, – юноши, ставьте пока сюда!
Грузчики грохнули свою ношу на пол. Что-то зазвенело. Папа и мама замаячили в дверях.
– Дети, – вдохновенно начала Дора Моисеевна, – я принесла вам подарок.
С этими словами она жестом фокусника стянула цветастое покрывало, и глазам нашим открылась швейная машинка «Зингер» на ножном приводе. Славик спокойно взирал на это чудо инженерной мысли начала века. Я окаменела. Зачем нам эта машинка? Я же шить не умею. И куда мы её поставим? Дора Моисеевна между тем ходила вокруг с таким гордым видом, как будто она нам в комнату принесла слитки золота.
– Бабушка, – наконец подал голос Славик, – а зачем нам это?..
Я бы добавила слово «старье», но промолчала.
– Вы только посмотрите! – громко, как со сцены, возглашала Дора Моисеевна. – Это же настоящий «Зингер», да ещё с ножным приводом! И практически в рабочем состоянии! Нужно только вызвать мастера, он и привод починит, и машинку, и будет работать как новая!
Я посмотрела на папу и маму, они переглядывались и пожимали плечами. Я посмотрела на Славика, он лёг, подперев голову рукой, и с невозмутимым любопытством наблюдал за происходящим.
– Это прекрасно, – сказал он, – но, бабушка, зачем нам этот «Зингер»? Гоша шить не умеет. Гоша, ты ведь не умеешь?
Я помотала головой.
– Вот, – торжествующе заявила Дора Моисеевна, – как раз научится! В моё время все девушки шили, без этого замуж