В сарай бочком протискивается хья, не снимая обувки, остается стоять на самом пороге. Молча, голодно смотрит на мешочек с мукой. Уоллас продолжает толкать по кругу валун, и парень то пропадает, то вновь появляется. Как и все остальные батраки, трехпалый низшего не замечает.
«Это же хья, всего мужского рода позорище», – напоминает себе Уоллас. Но ему все равно жаль вечно избитого тощего эльфа. Должно быть, потому что тот свой, трактирный, тоже служит в «У Тохто». И не может смириться с уготованной участью.
Помедлив, калека робко заходит в сарай. Навалившись на костыль, с заметным трудом опускается на колени у мукомолки, в грамотном месте, куда не попадает мука, и где, пожалуй, можно в обувке стоять. Беспалый утирает морщинистое лицо культей ладони, и что-то ворчит. Но хья не гоняет, позволяя смотреть за работой. Старик бережно собирает остатки муки, затем подбрасывает в круг несколько хапок травы.
Рыкнув, Уоллас вновь начинает толкать тяжелую глыбу. Плотные стебли превращаются в пыль.
Уоллас любит трудиться. Дело наполняет его существование смыслом. Помогать Иму. Помогать Черенку. Помогать доходяжным батракам. Холить своих злобных хмырей. Получать ведерко с помоями. После мельницы полагается гуще добавка…
Взгляд скользит по сивым от возраста бревнам, и сам собой попадает на хья, ползет по бедняге, привычно проверяя, выдрали ли тому зубы. Это почему-то волнует Уолласа, – он представляет, как били бы резцы ему самому. От одних мыслей ломит всю челюсть. Зубы, вроде, остаются при эльфе. Зато щеки еще сильнее ввалились. И на скуле появился свежий синяк.
Смотрит хья всегда исподлобья, зло и затравленно. Тохто, наверное, пытаются приручить парня голодом, но Уоллас знает, что хозяева ошибаются. Это как с норовистым псом, – пес станет только дичее. Но собак в Лунных Камнях вовсе не водится.
Как зачарованный, хья пялится на муку и травинки. Уоллас опускает глаза на свои ступни, они испачкались в хлебной пыли, став почти человечьего цвета. Он сам над собой потешается – вот же дубина, в любой трухе прошлое ищет!
Неправильно истолковав звуки, трехпалый старик подбрасывает свежую связку стеблей. Уоллас бездумно наклоняется, подбирает пару штук с солидными зерновыми головками и швыряет их хья на колени. Тот быстро поднимает глаза, – бледно-розовые, донельзя удивленные.
Уоллас делает вид, что ничего не произошло, и косится на батрака. Тот пожимает плечами и мрачно скребется под колпаком, вшей гоняет. Перечить Уолласу он не решается. Описав еще один круг, Уоллас давит улыбку: дрыщ уминает метелки. На сердце теплеет. Довольный, он двигается дальше и обнаруживает