– Олас, за мной. – Как всегда, без лишних объяснений чеканит успевший набросить дневную защиту трактирщик.
Отступив на шаг, Уоллас пропускает хозяина и послушно плетется за ним по внутреннему двору, а затем дальше, к одному из сараев с припасами, что спрятался в окружении густой вязи кустов. Овальные плоды с них позавчера ободрали и обтерли от пыли, Уоллас сам носил тяжелые корзины в хранилище.
Сколько он здесь? Наступила ли осень? Или, может, скоро нагрянет зима?
Дни становятся заметно короче, ночи длиннее, утренний туман холодит голые ноги. Уоллас чувствует себя так, будто живет в Лунных Камнях уже несколько лет. Все в «У Тохто» стало знакомым.
Трактирщик отпирает постройку мудреным железным ключом. Имение со всем тщанием оберегается – хозяйство охраняют давешние кухонные мужики с подбитыми железом плетками, луками и короткими изогнутыми мечами. Двери тщательно запираются, причем не на добрососедские перекидные запоры, как было принято в родном Акенторфе, а на солидные гномьи замки и другие, быть может, выкупленные у нхаргов, – подобных Уоллас прежде не видел.
Тьма внутри прячет в карманах мешки с покупной белой мукой и ядрицей, корзины да ящики, где каждый сморщенный овощ разложен с почтением, голова к хвосту и обратно. Им кивает, безмолвно приказав следовать за собой. Уоллас приседает и боком протискивается в низкий проем, сутулится, наблюдая, как хозяин быстро прикрывает дверь, а после сбрасывает капюшон, стягивает очки с маской и начинает перекладывать запасы с места на место. Наконец, что-то находит. Не оборачиваясь, бросает Уолласу:
– Тебе за работу.
Уоллас ловит увесистый мешок с крепенькими плодами, похожими на бледные тыковки размером с кулак, в сетке их не меньше десятка. От подачки пахнет земляными червями. Наверное, шары растут в почве, – теперь они выкопаны, обтерты батраками и заботливо припасены.
– Жри, – в обычной манере отрывисто распоряжается Им, продолжая деловито искать.
Задохнувшись от восторга, – наконец-то что-то отличное от забродивших помоев! – Уоллас когтем рвет сетку. Овощи прыгают по деревянному полу.
Не оборачиваясь, трактирщик ворчит:
– Хья, мешок-то портить зачем?
Позабыв про хозяина, Уоллас рушится на колени. Сгребает жратву к животу, – проворные плоды выскакивают из-под рук и разбегаются в стороны. Он рычит, негодуя, рокочущий голос заполняет всю темень сарая. Им замирает, настороженно, с прищуром косится, но вскоре возвращается к поискам.
Уоллас быстро уничтожает подачку. От плодов ничего не остается, даже маленькие сухие вершки он проглатывает. Икнув, наблюдает, как трактирщик довольно крякает, – значит, нашел что искал, – и опускается на горку мешков. В руке у него узконосая крынка.
«От