– Нет. Миссия благая, разумеется. Но какого Акхара мы должны этим заниматься? Почему не следователи, которые, между прочим, находятся под началом судьи? И разве у дэминов нет специальных патрульных? Разве землеправитель в таких ситуациях не создает специальные отряды из более подходящих людей?
Старший стражник закатил глаза:
– Мы и есть такой отряд, Питио. Поздравляю. Это входит в твои обязанности, служащий гарнизона Хуадад-Сьюрэс. И мы не покидали провинцию, если ты не заметил. И уже с тобой об этом говорили. И не один раз. И да помогут тебе Старшие Боги, если ты еще раз при мне назовешь по имени младшего сына Брутана.
Какое-то время из-за спины доносилось только недовольное сопение.
– Но почему я? – спросили сзади, плаксиво.
– А куда еще девать молодежь, как не на утомительную и, скорее всего, бесполезную работу?
Повисло молчание.
– А почему ты? – неуверенно спросил Питио.
«Потому что я не умею отказывать хорошим людям, а твой брат очень нуждался в человеке, который не прибьет тебя во время столь долгой совместной поездки».
– Ну кому-то же надо учить эту молодежь.
– И все равно это не справедливо! – вновь начал было скулить молодой стражник, но старший товарищ прервал его, подняв руку. Он услышал тяжелую дробь галопа.
– Надо освободить путь, – сказал Дэнлир, сводя лошадь в растительность.
– Но почему мы должны…
– Живо!
Берийские верховые были некрупными лошадьми. За их ноги стоило волноваться, глядя на пересекающие тропинку толстые корни. Хозяин элегантной и легкой вавстравийской скаковой никогда не полез бы в эти дебри. Выходило, что галопировать по такой местности могли лишь риссирийские тараны. А для верховой езды их использовали люди, которым не следовало перекрывать дорогу.
Взмыленный вороной жеребец, выпрыгнул из зарослей как порождение ночного кошмара и, не достав до замешкавшегося Питио двух локтей, встал на дыбы. Бойкая дернулась и отскочила, врезавшись ногой своего всадника в дерево, затем начала пятиться. Молодой стражник, шипя от боли, натянул поводья, с трудом заставив животное остановиться. Черная бестия грузно опустилась на землю и принялась яростно рыть копытом и грызть удила. От исходящего от нее жара, казалось, можно было свариться заживо. Удивительно, что оседлавший ее человек, был так расслаблен. Риссирийский таран остановился, проехав Пыльную, и был повернут к ней крупом, из-за чего старший стражник видел только затылок всадника – бритый, с гребнем коротко-стриженных волос. Дэнлир не сомневался, что на лице того в глазах цвета мочи плещется недоброе веселье.
Жеребец медленно зашагал вперед. Из его пасти капала пена. Он вжал кобылу Питио в плотный ряд стволов.