– Он не тот. Кто тебе нужен. Какую бы работу ты. Ни предлагал.
– Это мне судить, так? – холодно спросил Паук. Лицо маланийца его поражало. Он впервые видел, чтобы Диро хмурился.
– Не тебе. На ваших землях за него пока еще решает мужчина. И своим бесчестьем мой сын очернил его. И меня.
– Просто передай Дэро, что я его ищу, когда встретишь, – попросил берийский аристократ, несколько потерявшись в чужих нравственных особенностях.
Борода пальцами стер пыль от расколотой плитки с лезвия. Характерные желтые глаза вперились в Паука с нездоровым блеском:
– Я передам. Что ты его ищешь. Если не убью его.
3
Джорри Ухарта никогда не думал, что сможет к кому-то или чему-то испытывать такую сильную злобу, как к этому Миридайскому лесу. Он нагляделся на самых разных птиц, научился отличать черную с длинным красным клювом по голосу, отметил появление одних деревьев и исчезновение других, придумал названия для этих деревьев, полночи отгонял худого отчаявшегося волка, набирая воду, навернулся в ручей, потыкал палкой свернувшегося ежа, мечтал стать невидимым, чтобы не привлечь внимание медведя, забыл, как назвал дерево и дал ему новое название, сочинил пару похабных стихов, увидел черную птицу с длинным красным клювом, которая поет не так как все, забыл, какие рифмы придумал, научился свистеть, разглядел, что у одних на красном клюве есть бугорок, а у других нет, изодрал и так расходящуюся по боковому шву рубашку в кустах ежевики, а Акхаров лес все не кончался.
Тропа, по которой он шел, также являлась отдельным поводом для негодования. Она была такой извилистой, что юноша постоянно задавался вопросом: «Ее прокладывали люди с настолько жестоким чувством юмора или же просто никогда не просыхающие?» Осилив очередной крутой поворот, молодой человек предался отдыху. Безуспешно подгрызая кусок сыра, свободной рукой он подкидывал счастливую монету Еремии – благо прошло достаточно времени, чтобы чувства перестали его терзать. Счет был двадцать восемь рун против тридцати двух профилей, когда играющий своими звуками лес сфальшивил топотом копыт.
Стенолаз вскочил и сдавленно охнул – ребра все еще напоминали о себе. Несмотря на мысленное обещание избегать лишних встреч, он медлил, ведь его последний прыжок в кусты окончился тесным знакомством с топью, чуть не стоившим ему жизни. Да и кроме куска сыра, которым можно было бы проломить кому-нибудь череп, у него ничего из еды не осталось.
Раньше, чем замешательство Джорри прошло, перед ним выросла гигантская вороная лошадь и едва не затоптала юношу, так и не сдвинувшегося с места. Высокий широкоплечий всадник что-то прорычал, осаждая животное, а потом обратился ко встреченному пешему с неприятной усмешкой:
– Мирта рэго, бэрэйнэр.
– Мирта каррэго воргхрахн, – подверг насилию свои голосовые связки Стенолаз, слегка поклонившись.
Маланиец