– Мне городской коммутатор, пожалуйста.
Переждав несколько секунд, главврач вновь заговорил:
– Девушка, мне бы с Москвой связаться. Срочно. И для убедительности, для весомости добавил:
– Это из госпиталя. Я главврач…
Он назвал московский номер, а вот относительно времени разговора замешкался.
– Три… Пять, нет – десять минут…
Из телефонной трубки глухо прозвучало:
– Ждите.
Сколько молчал телефон – одну, две, три минуты или целую вечность… И наконец звонок.
Он торопливо поднял трубку с рычага:
– Але, але…
– Москву заказывали? – раздался в трубке голос девушки-оператора. И тут же, не дожидаясь ответа, она бросила:
– Говорите.
На том конце провода трубку взяла жена Ивана Александровича.
– Вера Федоровна? Здравствуйте, дорогая Вера Федоровна! – зачастил Борис Соломонович. – Я давненько не видел вас и не слышал вашего голоса. Соскучился, ей-богу. Вот решил-таки брякнуть вам, побеспокоить, чтобы узнать, что у вас да как. А то с нашей нынешней работой и забудем друг о друге… Кстати, как он, друг-то мой закадычный? Жив-здоров?
Он ну никак не ожидал, какой окажется реакция на этот, вроде бы банальный, невинный вопрос.
– О-оо-й, Боренька, – истошно взвыла Вера Федоровна. – Беда ведь у нас. Пропал Ваня-то. Как в воду канул. На работе его нет, и дома вот уж более десяти дней не появляется. О-оо-й, беда-то какая!
– Да что вы такое говорите, Вера Федоровна? Куда ж, где ж он может быть? Наверное, вызвали его в какой-нибудь госпиталь срочно или еще куда по неотложным делам. Вот он же к нам, например, намеревался приехать в командировку, да, видать, дела поважнее задержали…
– Не мог он, Боренька, не сообщив мне, так взять и уехать. Не мог…
– И все-таки, Вера Федоровна, надо надеяться, что все образуется. Найдется наш Иван Александрович. Обязательно найдется. Иначе просто и быть не может.
– Эх, хорошо, Боренька, кабы так. Но ведь десять, десять дней…
И Вера Федоровна неудержимо завсхлипывала.
– Одна ведь я осталась, одна-одинёшенька. Сыночек Сенечка в армии, на фронте… А теперь вот и Иван Александрович… От него никаких следов. Нигде ни слуху, ни духу… Ой, господи! – между вздохами и всхлипываниями восклицала Вера Федоровна.
Борис Соломонович понял, что случилось действительно нечто такое, что требует решительных и неотложных действий. Но каких?
И еще он понял, что этот разговор с Верой Федоровной исчерпан. Нового он ничего больше не добьется. Утешить жену друга вряд ли удастся. А лишние слезы ни к чему.
И тут, как специально, вмешался голос девушки-диспетчера:
– Ваше время истекло.
Борис Соломонович на некоторое время