– О таких вот мой учитель, небезызвестный доктор Захар Данилович Бодренко говаривал – пограничник.
Он выдержал некоторую паузу, но не дождался от собеседников ни удивленных взглядов, ни вопросов, на которые, вероятно, рассчитывал.
– Да, пограничник. Поскольку человек находится на границе между жизнью и смертью.
– Вам ставится задача, товарищ Марголин, – произнес капитан, – во что бы то ни стало предотвратить смерть этого человека, – он боднул подбородком в сторону лежащего на койке. – Более того, надо, чтобы он как можно скорее пришел в сознание. И заговорил.
– На все, как говорится, воля божья. Жаль, что мы не боги, – сделал слабую попытку отшутиться Борис Соломонович.
Считая разговор оконченным, капитан и его спутник, направились к выходу.
Пожилой моряк лежал, безучастно уперев взгляд в потолок. А вскоре он и вовсе лег на бок, на здоровую руку, повернувшись спиной к койке, освобожденной Мыхасиком и теперь занятой другим, незнакомым человеком.
Два строгих сотрудника НКВД направились к Алексею. А следом за ними шел и Борис Соломонович. Тут что-то привлекло внимание капитана в противоположном крыле палаты.
– Не пойму, – капитан повел взглядом в сторону Мусы Файзулина, – что он делает?
Муса именно в это время молился, как всегда, почти беззвучно. Он разогнул спину из глубокого поклона и характерными движениями рук поводил у лица.
– У вас здесь все-таки что, товарищ Марголин, – сверху вниз обратился капитан к Борису Соломоновичу, – лазарет или минарет?
– Госпиталь… Военное медицинское учреждение, – сняв очки и начав их протирать вынутым из кармана халата лоскутом бинта, глядя вверх подслеповатыми глазами как бы в никуда, ответил Борис Соломонович.
– Устав учить надо раненым бойцам, а не заниматься религиозным мракобесием, – строго отчеканил капитан.
– Позволю себе заметить, товарищ Грачик, – с мягкой настойчивостью в голосе произнес Борис Соломонович, – почти трети госпитализированных ввиду тяжести их ранений воинский Устав для дальнейшей жизни окажется не нужен.
– Если я правильно понял, – не спускал холодного взгляда с главврача капитан, – вы руководите данным военным учреждением.
– Это так, – подтвердил Борис Соломонович. И уточнил:
– Медицинским.
– Так вот, – резко заключил капитан, – все до одного, находящиеся в военном учреждении, являются военнообязанными. И, следовательно, никто не освобождал их ни от воинской присяги, ни от соблюдения воинского Устава, знать который от буквы до буквы должен каждый, хоть выздоравливающий, хоть лежащий при смерти боец.
– А я бы не рекомендовал вам разговаривать со мной в таком тоне. Я все-таки старше вас по возрасту