После первого удачного выстрела он перевел прицельную планку на другую фигуру. Прицелился. Сумел разглядеть, что это был грузный мужчина, ступавший хоть и поспешно, однако тяжело. Алексей нажал на курок. Немец как ждал, что в него вот-вот выстрелят и обязательно попадут. Он встал, как бы прислушался сам к себе и, что-то выяснив или поняв, согласно осел мешком, а затем медленно, как бы нехотя, завалился на спину.
Алексей стрелял и стрелял. Вложил в магазинную коробку следующую обойму. Себя он мог с чистой совестью похвалить – не сделал ни одного промаха. Все пули, посланные им во вражеских солдат, достигли своих целей.
Из соседнего окопа послышался разговор бойцов пулеметного расчета. По-видимому, у них образовалась небольшая пауза в связи с перезарядкой ленты.
– Их никак нельзя допускать к траншеям ближе двадцати, пятнадцати метров, – говорил один. – Ежели ближе допустим, нас ведь гранатами закидают, гады, так-перетак.
– А мы и не подпустим, Никола. Патроны-то еще есть? – отозвался другой.
– Есть мал-мал. Да вот гранат штук пяток. Надо бы гдей-то ишо пошукать. Ишь как прут, так-перетак.
– Да ничего, не бойсь. Соседи подсобят. Мы тут не одни, – успокоил один другого.
И пулемет вновь застучал, после непродолжительного перерыва.
Атака была отбита. Немцы откатились назад, в свои окопы. Правда, было совершенно неясно – надолго ли?
Бойцы пулеметного расчета, заметно подуставшие, но довольные выполненной работой, смогли теперь закурить.
– Ну что, браток, передохни покуда, – обратился к Алексею один из них. – Присоединяйся. Покурим на троих. Ты небось из разведчиков? Мы тут ненароком видели, что ты с их сержантом шушукался… Новенький, что ли?
– Да, – подтвердил Алексей догадку пулеметчика. – Недавно зачислен в разведвзвод.
– Боевые хлопчики в вашем взводе, ничего не скажешь, – одобрительно сказал пулеметчик. И показал рукой вдаль, за изгиб траншеи.
– А они во-о-он там все гуртуются. И сержант к ним подался. А ты, видать, поотстал…
– Осваиваюсь.
– Понятно, – глубоко затянувшись, подытожил пулеметчик. Второй номер расчета молча курил и только внимательно из-под каски рассматривал Алексея. Но вот осмелился и он вступить в разговор.
– И вчерась, и седни я наблюдаю вот… – прокашлявшись, хриплым голосом сказал он. – Немец как немец пошел. По всем статьям на людев похож. И несмелай, и робкай, и осторожнай, черт… На рожон шибко-то не лезет. А вот третьего дни, помнишь, Иван… Ух, и дикой народ был. Рожи от злобы перекошенные. Под пули лезли… Страха не чуяли, так-перетак. Ну, думал, ежели не остановим, ввалятся в наши траншеи, зубами загрызут. Зверье, натурально, так-перетак…
– Это да, – подтвердил пулеметчик Иван. – От их вида и наглости, с какой они перли на нас тогда, у меня инда коленки задрожали,