Обе шеренги стояли молча, ничем не выказывая своих чувств по поводу прозвучавшей речи капитана. Но молчание было недолгим. Вдруг кто-то продекламировал:
На фронт нас кинут,
В окоп приткнут…
Тогда уж, Гитлер,
Тебе капут!
– Х-ха-а! – закончил вызывающим восклицанием свою декламацию белобрысый боец в гимнастерке с незастегнутым воротом, приспущенным ремнем и сдвинутой на затылок пилоткой. При этом он подогнул колени и широко раскинул руки.
– Боец Рябов, – обратился к нему капитан внутренних войск, доставивший штрафников сюда, на Смычку, – Прекратите паясничать и приведите свой внешний вид в порядок.
– Ща! – ответил Рябов. И махнул между ног рукой, как бы показывая: да иди ты знаешь куда… Но, осознав, что перегибает палку, Рябов живо занялся своим внешним видом: застегнул как положено воротничок гимнастерки, подтянул ремень, поправил пилотку. Однако эти действия не произвели должного впечатления на старшину. Тот подошел к Рябову раскачивающейся походкой и дал нарушителю дисциплины такую зуботычину, от которой Рябов не устоял на ногах, тяжелым мешком опустился на землю.
– Рано раскудахтался, сука, – надменно произнес старшина.
Тут же тишину прорезал чей-то отчаянный плаксивый голос:
– Я не дезертир! Я не виноват… Меня старшина послал… А там меня и взяли… Посчитали за дезертира. А старшина убит… Не дезертир я…
– Не ссы, соколик, – раздался в ответ другой, более низкий голос. – Тут виноватых нет. Я тоже из плена бежал, а меня вишь как приголубили. Не ссы, прорвемся. Так уж наши судьбы карты разложили… Тут ничего не поделаешь.
Старшина, все еще стоявший возле поверженного Рябова, прищуренными глазами оглядел строй, чтобы выбрать очередного провинившегося. Лейтенант Одареев строго прикрикнул:
– Разговорчики в строю!
Слово попросил начальник поезда. Майор, чуть выдвинувшись вперед, поправил фуражку и начал:
– Товарищи! Вы поедете с нашим поездом. Как вы видите и понимаете – это поезд специального назначения. Это санитарный поезд. Мы едем на фронт, к передовым позициям, где происходят жаркие боевые действия. И где нас ждут раненые бойцы… Но я вот что хочу сказать… По существу. Вагоны, что прицеплены к нашему поезду, не столь комфортны, как прочие пассажирские.