Кто-то обхватил Реймера за щиколотки и поволок по полу. Кожа кистей онемела, но затылок отчетливо считал доски. Одна, вторая… Поясница задела порог.
Пытаясь сопротивляться, великий математик со всей силы выдохнул и издал невнятный хрип. Губы треснули – будто разошелся шов почти зажившей раны. По подбородку потекла кровь.
Реймер попытался раскрыть глаза. На него накинулся свет.
– Гляди-ка. Живой, что ли?
Голос Лодочника прозвучал одновременно и очень далеко, и близко.
Щиколотки были тут же бережно опущены на пол.
Порог вдавился в поясницу – «они хотят сломать тебе позвоночник!»
Темный силуэт увеличился. Его обладатель наклонился к реймеровому лицу.
– Э-э? Живой, спрашиваю?
Великий математик, все еще не способный издавать звуки, закивал. И сразу закашлял. Его тут же вырвало – прямо на пол. Желудочным соком и кровью.
– Спокойно, спокойно, не суетись, – Лодочник приподнял его за плечи.
Сознание было мутным. Реймер вдруг понял, почему ему так плохо. Он давно не пил. Со вчерашнего дня. Или позавчерашнего?
«Идиот. Где твои полтора литра в день? Сейчас об этом каждый ребенок знает!»
Пока Лодочник держал его за плечи, Реймер успел краем глаза увидеть источник скрипящего звука. Застежка-молния оказалась частью огромного мусорного пакета. Матерчатого. Очень большого. И он действительно чем-то напоминал чехол для одежды.
– Ты… ты что… в мешок меня запихнуть хотел?
Он все еще кашлял. Слюна и кровь стекали по подбородку и терялись в складках свитера.
– Нет, но… пойми ты, – начал оправдываться Лодочник, – я как пришел, ты посреди дома лежал, точно труп. Что мне было делать? Я как раз навестить тебя приехал, узнать, как дела…
– А что, вчерашнего визита было недостаточно? – Реймер отплевывался. Воздух ел легкие.
– А я вчера и не приходил.
– Как это?
– Да не приходил и все. Ко мне вчера теща нагрянула.
– Погоди… – Реймер пытался справиться с дыханием. Сердце билось, как пойманная за хвост рыба. – А кто меня вчера на чердак подсадил?
– Да какой чердак? Совсем, это, из ума выжил?
«Вот и меня берут сомнения», – ехидно выдал внутренний голос.
– Ты бы это… ну… это… – Лодочник неопределенно замахал перед собой руками. Когда жесты не принесли понимания, он наконец указал на мешок с застежкой. – Я оставлю… Ты когда помирать соберешься… ты не мог бы сразу сюда залезть? А то тащить тебя мне как-то не очень…
Лодочник смотрел в пол, то хмуря, то расправляя брови.
Реймер почти ощущал, как на свитере густеют кровь и слюна.
– Да это не я, это ты из ума выжил, приятель, – сухо сказал он, выдавливая из себя звуки, как грязную воду из тряпки. В голове вертелось что-то про пассивную агрессию. Что-то такое он тоже где-то читал. – Я бы на твоем месте тестировал этот мешок на теще, раз уж она приехала к тебе в эту дыру. Или на мне ты решил только потренироваться? – Пассивная агрессия на глазах превращалась