Под потолком зависла деревня пауков. Каждый раз, когда ветер за стенами шумел особенно сильно, волоски-паутинки нежно качались из стороны в сторону, баюкая мумии мух.
«Тут кто-то книжек хотел почитать», – напомнил внутренний голос.
«Точно. Книжки. – Реймер потер ушибленный затылок. – И почему я не додумался взять что-нибудь с собой?..»
«Потому что в этот Путь полагается идти раздетым. Скажи спасибо, что остров вообще тебя впустил. С рюкзаком и капюшоном».
Реймер аккуратно, стараясь не разбудить Болезнь, перевернулся на живот и подполз к стопкам. «Так, что тут у нас?»
Сверху – зеленая обложка с золотыми буквами. Старое издание Данте. «Божественная комедия». Реймер поднял ее, покрутил в руках. «Зеленый цвет успокаивает». К пальцам липли комки паутины.
«Мой предшественник был религиозным? Надо будет спросить у Лодочника».
Он отложил книгу в сторону и взглянул на следующую.
Ее Реймер узнал почти сразу, не открывая. Синяя обложка. Дешевая желтая бумага и отвратительная печать. Учебник по онкологии. Для вузов. Корешок отрывается. По страницам ползут темные пятна плесени.
«Тоже хлам».
Следующим было старое издание Торы. Черная обложка. «Пятикнижие Моисеево. Том второй».
«А где первый? – включился внутренний голос и тут же добавил: – Возвращение к этническим корням, Сэмми?»
«Было бы неплохо, если бы ты заткнулся», – Реймер впервые повысил собственный голос на голос внутренний. «Сэмми». Ишь чего выдумал. Так его могла называть только госпожа Реймер. И то в детстве.
Стопки слева и справа от него выровнялись по высоте. На этот раз он решил для разнообразия взять газету.
«Ságat». 1980 год.
«Это что, норвежский? Ты не умеешь читать по-норвежски, Сэмми!»
«Зачем какому-то норвежцу сюда приезжать? Ему своих холодов мало?»
Реймер случайно поставил себя на место приехавшего с газетой. В конце концов он сам приехал с газетой. Из города, о котором он даже ничего не успел узнать. Болезнь выгнала его, как кухарка из кухни выгоняет кота. Реймер даже не успел познакомиться.
Когда он планировал свой первый побег из города, он, конечно, делился со всеми своими планами. С коллегами по работе. Соседями у подъезда. Со знакомыми на Черном Рынке. И они все говорили – «кому ты там нужен?» А Реймер улыбался и отвечал: «А здесь кому я нужен? Забегаловке на углу, в которой я каждый день обедаю?» Но потом вспоминал о младшей сестре и съезжал с темы.
С озера подул такой сильный ветер, что ветви деревьев заскребли по крыше, просясь в дом.
Реймер отправил газету обратно в стопку. «У меня еще своя не дочитана».
«А ты разве дочитаешь?»
Великий математик вдруг задумался о том, как он будет спускаться. Потолок первого этажа был не то чтобы высоким, но у Реймера сейчас и на высоте его собственного роста начиналась акрофобия. А лестницу Лодочник так и не притащил. Не притащил ведь?
«Он бросил меня здесь».
«Да