– Ну, ты, это, Данилыч, рукам то, волю не давай, пообломаю, если что.
Мастер оказался капризным, и приступать к делу не желал, пока не увидит комнату, где будет установлен «агрегат». Долго стоял столбом, разглядывая плитку, которой были обложены стены и пол, поглаживал их руками, цокал языком, восхищенно покачивал головой:
– Какая роскошь, какая роскошь!
И, постукивал и царапал ногтем, ложился навзничь, разглядывая потолок. И вот, наконец, в дело пошли лестницы, линейки, обследован был чердак и небольшой земельный участок за домом. Через две недели, на удивление всех домочадцев, душ заработал.
Один сварной бак из стали был установлен на чердаке, и специально для него было проделано оконце в крыше, чтобы вода дышала свежим воздухом и зимой и летом. Второй, на улице под навесом, плотно прикрывался тяжелой крышкой, от него, причудливо переплетаясь, ползли трубы по стене наверх, и лишь одна, возвращаясь, отдавала использованную воду земле, под корни плодовых деревьев.
Оленька открутила кран.
Первые холодны капли заставили ее вздрогнуть, но она тут, же расслабилась. И, вот уже не вода, а редкие белые снежинки, мягко опускаются на обнажено тело. За ними нежные, белые лепестки ромашек, вперемешку с красными от розы, своими шелковыми поглаживаниями, снимают «гусиную кожу», и лунный свет чередуется с солнечными лучами и теплый летний ливень смывает весь «негатив», – косые взгляды, осуждения, зависть, все, что нацеплялось за целый день.
Оленька радовалась, как ребенок, когда Василий установил чугунную ванну, это, действительно была роскошь, по сравнению с деревянной бочкой наполненной дождевой водой в сарае. Скучая по своему лесу, она сама составляла рецепты из хвои, и ромашки, из полыни и мяты, календулы и шалфея. Летом с Маняшей собирали их в лесу, сушили, раскладывали в полотняные мешочки, а зимой, все пили ароматный чай, правда ванной комнатой пользовалась только хозяйка.
Они грустно смотрели друг на друга. Огромный серебристый диск луны и одинокая фигурка в белоснежном пеньюаре возле окна. Отчего опять тоска на сердце? У нее есть все, что она желала за последние годы, к чему стремилась и о чем мечтала. Закончив на «отлично» медицинские курсы, её взяли в институт скорой помощи на должность старшей медсестры. Однако хозяйственная деятельность ей была не интересна, и она, обеспечив на день лекарствами и необходимым оборудованием сотрудников, бежала в хирургию, вскрывала гнойные раны, зашивала и бинтовала, иногда удавалось ассистировать профессору в боле сложных операциях. Пациентов было много. Рабоче-крестьянская милиция боролась с уголовниками и всевозможными бандформированиями, и каждый день из городов и окрестных сел поступали «огнестрелы», ножевые ранения, переломы и ушибы, и этим людям требовалась скорая медицинская помощь.
Уставала ли она? Да. Но, стоило, кому, ни будь шепнуть на ушко: «У дантистов шикарная флегмона», и она неслась на другой конец здания, выпрашивая разрешение присутствовать на операции.
Страдание