Воин опять что-то крикнул.
– Нас тоже приглашают, – тихо перевел Озеран и первым подошел к лестнице.
– Да, коллеги, делать нечего, пошли! – распорядился начальник экспедиции Курбанов и вопросительно посмотрел на студента-историка. – Что-то неважно выглядите, Юрий, нездоровиться?
– Нормально, Алим Гургенович! Просто, задумался…
Пленников повели в другой конец лагеря и раздали всем тяжелые железные заступы, деревянные приспособления, похожие на подборочные лопаты, и примитивные носилки, – это были, привязанные к толстым деревянным ручкам, кожи животных.
Тот же старик-воин, – видимо, он был прорабом стройки, – разметил шагами стороны будущей ямы и что-то громко приказал.
– Он сказал: "Копать!" – перевел слова прораба Пастухов.
– Приступаем к работе, коллеги! – распорядился Курбанов. – Всем быть начеку! Возможно, сегодня у нас будет шанс вырваться на свободу!
Все десять пленников приступили к работе: монголы долбили глинистый грунт, путешественники грузили его на носилки и складировали в виде валов по периметру лагеря. Двое часовых, с луками наготове, стерегли работников. Старик следил за работой: заметив медлительность, или не качественное, как ему казалось, исполнение приказаний, он больно стегал провинившегося работника кнутом.
Курбанов, складывая глину на носилки, тихо сказал:
– Всем внимательно слушать. Сигнал к действию – слово «Сибирь». Остап и Константин нейтрализуете лучников, Пастухов и Юрий – старика с нагайкой. Я и воины Тэмуджина, – они уже предупреждены, – атакуем оставшихся противников, – их человек шесть-семь во главе с Шогуром. Наше оружие – кулаки и подручные инструменты: заступы, лопаты, палки. Быть наготове!
В это время раздались громкие крики, топот лошадиных копыт и в лагерь один за другим, осаждая на скаку лошадей, ворвался отряд вооруженных всадников, – их было не менее тридцати человек.
Всадники спешились. Шогур, низко кланяясь высокому, одетому в дорогие одежды воину, подобострастно повторял:
– Да, великий хан! Слушаюсь, мой повелитель!
– Кто это? – спросил Курбанов монгола-пленника.
– Это хан Бурбулай – сын хана Кирилтуха.
– О чем они говорят?
– Бурбулай едет в улус Кирилтуха с богатой добычей, он разорил много мирных улусов. А сейчас они говорят, что через пять ночей разорят улус Тэмуджина, а его убьют.
Надсмотрщик больно стеганул Курбанова кнутом по плечу:
– Работать, трусливый шакал!
Алим Гургенович молча замахал лопатой, а когда старик-воин отошел в строну, сказал:
– Операция по освобождению, коллеги, отменяется – преобладающие силы противника, – ничего не поделаешь! – он многозначительно посмотрел на Озерана.
Юрий понуро опустил голову и, встав рядом с Остапом, начал нагружать глину на носилки.
Воспользовавшись тем, что воин-прораб