– Летка, назад, нельзя! – дико орал он, надрывая грудь от напряжения. – Нельзя! Нельзя! – Но собака не отставала. Она или не слышала крика хозяина, или горела такой злобой на зверя, что не могла остановиться. Миг, два, и лисица с собакой скрылись за какими-то деревьями.
Ветер перехватывал Ивану дыхание, забивал до боли легкие. Но он все кричал и кричал и через пару минут тоже был у черных, когда-то опаленных огнем, деревьев. Спрыгнув с коня, Иван подождал немного и вновь стал звать собаку. Тихо качались ветки близких кустов, пестро и неуютно выглядел лес. Неслышно было ни сорок, ни синиц, обычных в это время.
– Летка! Летка! Ко мне! – звал Иван, торопливо устремляясь в лес. – Летка! – Он не чувствовал, как ветки царапают ему лицо и руки, и бежал, бежал по лесу как мог. – Летка! Летка!..
Минут десять Иван метался по чащобе, а когда окончательно надорвал голос и устал до изнеможения, стал пролезать в самые густые и подозрительные места, зорче приглядываться к ним.
Лес тянулся километра на два, и он чуть не весь его обшарил. Собаку Иван увидел случайно, в том месте, мимо которого уже проходил. Она лежала у старого, упавшего невесть когда дерева и не двигалась. Еще не веря в беду, Иван кинулся к ней, ухватил за грудь и похолодел – руки его увязли в слипшейся от крови шерсти. «Мертвая! – жгучей иглой кольнула его в сердце мгновенная догадка. – На острый сушняк напоролась, и все… Вот тебе и «пимы-зипуны», навар. Эх…» Он опустился на колени, задыхаясь от давящего перехвата в груди. Перед мысленным взором Ивана почему-то мелькнуло лицо прежнего хозяина Летки. Его тоскливые глаза. Иван до боли сжал челюсти и почувствовал, как что-то теплое и сырое медленно покатилось по обветренной щеке.
Эпилог
В ее жизненных понятиях русская печь всегда олицетворяла что-то важное, радостное, теплое, согревающее не только тело, но и душу, и Дарья при любом удобном случае влезала на нее отдыхать, погружаясь в неторопливые раздумья… «Уж теперь-то твоя душенька довольна, – прислушиваясь к своему внутреннему «я», с потаенной радостью, тешила себя Дарья. – Сыны, слава богу, пошли по жизни почти так, как хотелось бы. Володька – инженер, работает в городе на военном заводе. Хотя и не без тревог обошлось его ученье, какая-то городская молодица долгое время трясла ему душу, манила уехать в чужие края. Колебался Володька, переживал. Едва институт не бросил. Спасибо, Надя Кузина сумела перетянуть его к себе. – Дарья вспомнила, как два года назад они весело играли свадьбу – здесь, в деревне, в широком дворе Кузиных, как отрадно было ей видеть и счастливого Володьку, и разрумянившуюся Надю – краса красой… – И все у них – душа в душу. – Чувствуя, как радостно бьется сердце, лелеяла себя Дарья. – Хотя и без деток еще. Да за этим дело не станет. Надя сама врач, институт медицинский окончила – работает в большой больнице. Вот только живут они пока на съемной квартире. Но и это поправится. – Иван метит в складчину купить им жилье. Деньги у него и у Митьки мало-помалу натекают – Иван вместе с Дровенюком организовали ферму, Паша Демин и сват Андрей у них в пайщиках. Вначале им