– Видно, не туда, куда надо.
– Понятно.
– Эти, Юра, наши деревенские косяки – мелочи. А вот, сдается мне, что скоро все закачается, как те стены, и главная наша крыша рухнет, вот тут и прикидывай, куда станем по жизни грести.
– Нам-то здесь чего беспокоиться? Дальше конюшни все равно не угребем. А наверху и без нас разберутся.
– Боюсь, что и конюшни не останется…
Они подходили к базам. Иван по привычке поискал взглядом Дусю Храмцову у дома доярок, но ее среди них не было, и он неожиданно спросил у Юры:
– С ветеринаршей-то у тебя дружба ладится?
Тот поежился от нежданного вопроса.
– Пока трудно сказать. Общаемся.
– Держи вожжи в натяг – она для тебя самая подходящая пара. И по работе, коль ты собираешься в ветеринарный институт, и по характеру. Да и внешне она на высоте.
– Ладно, дядя Ваня, – замялся Юра, – чего гадать. Время покажет.
– И то верно. – Иван распахнул ворота в конюшню. – Ты левый или правый ряд убирать будешь? – Он глянул через плечо на помощника.
– Да все равно, какая разница…
Лошади, как по команде, повернули головы в их сторону, зафыркали, запрядали ушами.
– Потерпите, потерпите, – заговорил Иван, – сейчас накормим и напоим. – Он включил рубильник, запуская подпольные транспортеры, и, взяв лопату, стал спихивать навоз в движущийся желоб. «Сегодня бы промять жеребцов надо, – прикинул он. – Может, и собаку прихватить в степь, поглядеть, как она себя поведет? – У Ивана заныла душа: с самого приезда из города он не был в привычных, как собственный двор, местах, не дышал полной грудью в седле, пуская коня в намет, не тешил взгляд степным разворотом. – Полынком теперь потягивает на высоких гривах, увядающими травами, а в небе журавли криками щекочат…» – Все гнал он отрадные мысли, пока Юра, закончив убираться, не крикнул:
– Поехали за кормами!..
Пересчитав премиальные деньги, Нюра осталась довольной и заметно повеселела.
– Где эта твоя золотая собака? – кинула она острый взгляд на Ивана. – Хотя бы показал.
– А не тронишь? – по-детски щурясь, спросил он, уловив в ее голосе примирительную нотку.
– Да уж ладно, веди, пока ребятишки где-то заигрались, только в другой раз знай крайность.
Иван и обедать не стал, пошел за собакой, а назад торопился так, что поводок натягивал.
Нюра встретила его на крыльце, увидела собаку, и лицо ее опять потускнело.
– На такую дохлятину столько денег истратил!
– Не худая она, Нюра, поджарая, – успокаивал жену Иван, – это у нее стать такая…
Давно промыли степь холодные дожди и продули хлесткие ветры. Ждала она мягкого снега. Ивану этот степной простор, раскинувшийся от редких лесных отъемов до самого горизонта, далеко виделся, а в приподнятом настроении он особенно остро чувствовал его и понимал. Борзая, окрепшая за осень, трусила невдалеке. «Сейчас бурьяны пойдут с кустарником, – прикидывал Иван, – зайцы в это время любят в них прятаться.