– Приедет, точно, если живая! Уж моя бабка всяко не упустит такую инициативу.
– Ну и? Пиджак парадный одевать с галстуком, что ли?
– Да ну, наверно, зачем? Будь, как в жизни, чтобы не обманулась. И немного даже поскули про спину. Чтобы она поняла, что дрова у неё ты колоть не будешь! – Проня опять улыбнулся: – Эх, мне бы чичас жениться, на новой! Ух, как бы я дал дрозда… Однако бабка не позволит, ещё вполне здорова и ни на чё не жалуется…
Потом, плавно перейдя к главному, навялился растопить у Ивана баню, в помощь к лучшему «раскрепощению». И всё совершенно бескорыстно, но, как бы… Иван понял и вернулся с банкой, в которой жидкости было на два пальца.
– Мне, Проня, этой гадости не жалко, но, смотри, обидится твоя бабка на нас, куда щемиться будем? И переедешь ты ко мне жить, заместо той, с «хорошими качествами». Ну, а у меня уж ты не забалуешь, не побегаешь по деревне – вон делов накопилось…
Проня, согласно кивая, опять глянул банку на просвет и закончил разговор:
– Это не ты, случайно, Ваня, по телеку выступал? Опять ведь триста! Научишь ты меня пить, только вот время соблюдать чижало до вечера. Сколько можно сделать, если с утра грамотно полечиться!
Старый Иван смотрел на соседа и пытался понять: во все времена он старался жить честно, по совести, если обещал что – делал, помочь кому – помогал и не ждал «спасибо», отвечал за свои слова. И сейчас, казалось бы, что-то не очень серьёзное, «житейское» вызывало в нём болезненные раздумья.
Он встряхнулся и, поднимаясь со стула, решил.
«Приедет – посмотрю. Если решу что, к бабке схожу, покаюсь…»
* * *
Сегодня время катилось, как никогда быстро. Проня, действительно, растопил старую, но ещё ладную Иванову баню. Воду наливал ему сам Иван в два маленьких семилитровых подойника и выставлял на крыльцо. Обрадовавшись их лёгкости, Проня бессовестно врал:
– У меня два ведра были, ещё от деда, наверно, остались… Сколько в их литров было, не знаю, но единожды схожу – и на баню семье хватает. Раз думал, облегчу себе дорогу коромыслом, дак оно через плечо токо «хрясь» – как не бывало. А сколько надо веса, чтобы коромысло сломать? Вот и суди сам!
Иван негромко смеялся, видя, как Проню с вёдрами носило по ограде.
– Долго же тебе ещё таскать, если ты эти, «лёгкие» вёдра, пока несёшь, половину выплёскиваешь. Может, тебе бидончик с крышкой снарядить? – быстрее получится…
Проня переставал улыбаться, послушно перестраивался, стараясь ступать плавнее и расчётливей! И это опять забавляло Ивана, находившего в друге сходство с невесткой, хозяйничающей впервые в доме под надзором родителей жениха… Наконец, управясь с делами, зашли отдохнуть домой. Иван сел и, вытянув ноги вдоль дивана, прикрыл глаза. Проня же, сделав привычный глоток и заедая его вкусным салом, ходил, как маятник, по избе, в сотый раз рассматривая ровные стены и аккуратные окна. Случайно глянув в окно и чуть не подавившись,