Родная душа. Игорь Александрович Кожухов

у всех – то же самое, он быстро позавтракал и вступил в борьбу с сорняками. Раньше он, конечно, всегда помогал жене, но обычно тем, что пропалывал тяпкой между грядками. Сейчас же пришлось, встав на колени, в приседе он не мог из-за старого радикулита, щипать мелкую траву тремя «святыми» пальцами. Это было так нудно и долго, что, простояв так над грядкой до полудня, он выщипал немного больше половины. Решив, наконец, отдохнуть и, пожелав встать по-человечески, в рост, сделать этого не сумел. Повторив попытку и услышав в организме подозрительный хруст, дед изрядно перепугался, переполз грядки и, завалившись набок, стал через боль потихоньку разгибать ноги. В ушах зашумело ветреным лесом, в глазах поползли тёмные круги, словно он не в землю смотрел, а на солнце! Старый Иван, не найдя других слов, выматерился, а когда это не помогло, вполголоса заскулил, подсовывая руку под себя в очередной попытке подняться…

      В этом смешном, со стороны, положении и застал его сосед через три дома – ещё не старый, семидесятилетний дед Проня, по прозвищу Лепёха.

      – Ты каво там ползашь, сосед? Или тлю какую вредоносную собираешь, стараешься?

      Иван услышал голос, но узнать, кто это, из-за шума в ушах не сумел. Повернуть же вставшую клином шею не смог подавно:

      – Кто тама, прости Господи? Помоги, добрый человек, подняться…

      Проня, поняв, что с дедом «медицинский» случай, проскочил в калитку и стал помогать Ивану, подставляя своё худое плечо.

      – Вот так ошарашило тебя, сосед. Это с непривычки, точнее, от отсутствия таковой, наверное. Зря ты так рискуешь, без подготовки… – и, услышав сдерживаемый Иваном стон, продолжил, – а как на лабаз, до ветру ходишь, разреши спросить, там ведь, с учётом возраста, не одну минуту сидишь?

      Иван, благодарный Лепёхе за вовремя оказанную помощь, ответил:

      – Я там стульчик сладил, как в городе почти. Только без слива – напрямую…

      – Во, видишь, там дело минутное – и стульчик! А здесь целый день работы ты в сложенном виде хотел простоять. Что бы и сюда стульчик сделать? – Иван согласился, что так было бы лучше. Но сейчас он уже не захотел полоть грядки, даже лёжа!

      – Пойдём в дом, Проня. Помоги. И разговор есть небольшой…

      * * *

      Проня был тот ещё гусь! Про таких говорят: «Хорошо, что бодливой корове Бог рогов не дал». Он любил хвататься за всякие изменения в «процессе существования», много экспериментировал, рискуя не только своей жизнью, но и жизнью окружающих его людей. Причём совершенно не боялся, как и великие учёные, на которых он постоянно ссылался, производить опыты даже над собой… Например, однажды, уже будучи очень взрослым, услышал по телеку, что, чтобы бросить курить, надо накуриться до тошноты, и потом – как рукой… Понимая, что куря уже лет сорок, ему трудно докуриться до такого состояния магазинными сигаретами, он пошёл к старому деду Порубаю, курящему только самосад, и за «мерзавчик» водки выменял у того целый пакет свежепаренного, крепчайшего самосада. Потом, усевшись на свежем солнышке под баней,