Метафизик
Жил философ о двух головах,
Он работал простым кочегаром
На паровозах, и недаром
Оказался о двух головах.
Он раньше думал, что в огне
Начало всех начал,
И пламя бьется в глубине
Как жаркий интеграл
Событий, жизней и вещей,
Хозяйства доброго природы,
Ему причастны дни и годы
И разумение речей.
Но тот огонь – отец отцов,
Старел и меркнул год от года,
И вся летящая в лицо
По рельсам ясная природа
Вдруг стала скопищем слепцов:
Трава, деревья – все безглазы,
Все – богадельня, дом калек…
(Вот рока страшные проказы,
Ты их добыча – человек.)
Ушел на пенсию, покинул паровозы,
Стал подрабатывать в артели для слепых,
И бесполезны были слезы
Для глаз бездомных и пустых.
И причастились вдруг сомненью
Деревья, рельсы и поля,
И, словно страшная земля,
Небытие отверзлось зренью
Второй, духовной головы,
Очам ущербного сознанья,
О инвентарь существованья:
Феномен страждущей травы,
Феномен листьев, паровозы,
Огонь всемирный и живой —
Все стало ночью и землей.
Обводный канал
А там – Главрыбы и Главхлеба
Немые, пасмурные души,
А там промышленное небо
Стоит в канале…
И боль все медленней и глуше,
А ведь вначале
Была такая боль…
Дым заводской живет в канале,
Чуть брезжит, чуть брезжит осенний день,
И буквы вывески Главсоль
Шагают по воде.
И мнится: я – совсем не я,
Среди заводов и больниц,
Продмагазинов, скудных лиц
Я стал молчанием и сором бытия.
«Заслонить небытие заводом…»
Заслонить небытие заводом,
Уничтожить сварочной дугой,
И в толкучке, с рабочим народом
Пиво пить, говорить о футболе,
Словно не было сумерек боли
И мусора небытия.
Не поймешь, что за силой влеком,
Не поймешь, только дышишь легко.
«На заводе умирали…»
На заводе умирали
Каждый месяц, чередой.
Их портреты выставляли
В черных рамках, в проходной.
И ручьями заводскими,
В чистой лодке похорон,
Приезжал всегда за ними
Старый лодочник Харон.
Через дождь, скучанье, горе,
Сквозь надгробные слова
Уплывали души в море —
Там – Блаженных острова.
Геростраты
А мы – Геростраты Геростратовичи,
Мы – растратчики
мирового огня,
Поджигатели складов сырья
И хранилищ плодоовощей.
И вот со спичками идем
Осенней ночью, под дождем,
Мы