Неотрезвлённые, целуясь и опьяняясь всё больше и больше, то срезая петли дороги, то петляя по ним, шли и шли они по горбинам и ямам, как и жаворонок, как и его пенье, каким-то рваным, трепетным ритмом.
Юноша то поднимал и кружил девушку на полусонном лугу, то долго и сладко целовал её, как он говорил, «медовые» губы.
– Славно – то как! Какое чудо! – восторженно вскрикивала Анжела, замирая в объятьях Олега. – Как хорошо, что я тебя встретила, Олежек.
– А я тебя, ангелёнок мой славный, – отвечал ей нежно и жадно Олег.
– Как мне хорошо с тобой. Я думала, что так не бывает.
– Как?
– Ты и я, и всё, что вокруг – один, один мир.
– Нет! Не один!
– Что нет?
– Два мира!
– Что ты хочешь сказать? Каких два мира?
– Беспредельных! Но заполненных любовью. Смотри: у этого она льётся через бескрайность звенящим жаворонком, – и, обводя рукой горизонты и небо, Олег запел легко и удивительно складно:
Слышу пенье жаворонка,
Слышу трели соловья, —
Это русская сторонка,
Это родина моя!
– А у этого – нашего с тобой, ещё вчера бывшего разделённым на тебя и меня. Пусть на мгновенье! Но любовь свивает в один! – вновь привлекая к себе Анжелу, говорил Батурин.
– О, безумец! Поверил легенде!
– Нет! Только сердцу.
– Но сердцу нельзя верить. Даже боги, разделив нашего прачеловека на две половинки: мужчину и женщину, разбросав и перемешав их в этом мире, совершили великий обман. Они обещали вечное блаженство лишь тем, кто найдёт свою половинку, да и то только в том мире, ином, которого нет! Они вложили в сердца жажду страсти и поиска.
И никогда, даже в самый прекрасный миг блаженства ни одно сердце не уверено в единственности избранной своей половины. А вдруг?! Ты здесь со мной, а она ищет тебя там, – махнув рукой над горизонтом, смеялась Анжела.
– Ты здесь со мной, а он не найдёт тебя ни там, ни там, ни там? – целуя лицо, глаза и даже кончик острого, прядающего ноздрями от втягиваемого воздуха носа Анжелы, крутил девушку Батурин. Они так и шли: целуясь и смеясь… Смеясь и целуясь, всё дальше и дальше уходя от города. Две такие разные половины невидимого их существа на виду необъятного вмещающего и словно бы уже невмещающего их мира…
Дорога неожиданно разрезала сосновый массив, выбежала на деревянный мост, перекинутый с одного обрывистого берега речушки, – маленького притока Лены, – на пологий другой и скрылась за воротами детского санатория «Солнечный».
– Ха! Товарищество ведьм и ведьмаков, – ахнул Батурин, окидывая взглядом леших, зверей, богатырей, вытесанных из дерева. – Избушка, избушка, стань к лесу задом, а ко мне передом…
– К бабе Яге захотелось? – захохотала Анжела. – Иди, иди, Иванушка – дурачок? Думаешь: царевичем станешь…
– Здесь русский