тут главное – чтоб ехал паровоз,
бежали вёрсты, пар крутил педали.
Куда лететь – совсем другой вопрос.
Возможно, и туда, где нас не ждали.
Прошлое в прошлом
Встречают нас чужие города.
Рождения не нами жребий брошен.
Летят на свет в туннелях поезда
Под грохот раскатившихся горошин.
А в прошлом… В прошлом – дышится легко,
Покойно от заката до заката.
Что на губах не сохнет молоко —
За невзросленье долгое расплата.
Нам кажется, что будет так всегда.
И будущее видится хорошим.
Там нет ещё ни боли, ни стыда…
Они придут потом. Но будут в прошлом.
В тундре
Я романтик. Непрактичный ум.
Думал я, прикидывая в Уме:
Мы бы в тундре выстроили чум,
Да и жили-б, как чумные, в чуме!
мы с тобой, чуть свет – уж на ногах! —
Вышли в свет, раздвинув занавески.
Ты бы мне не «ставила рога» —
Просто потому, что было-б не с кем!
Ты бы шила малицу, узор
Из кусочков шкурок подбирая,
А собаки бы несли дозор
У ворот кочующего рая.
На костре варилась бы уха,
Да такая, что стояла-б ложка! —
Из стерлядки! Нечего вздыхать! —
Скоро, скоро! Потерпи немножко!
Северная ягода на стол.
Дымный чай. Как в чуме нашем чисто!
Погляди – я у реки нашел
Царские монеты для монисто!
Есть у нас лекарство из рогов,
Есть табак и трубка для куренья.
Мы приносим в жертву для богов
Баночку брусничного варенья.
И, светла, приходит в тундру ночь,
Каждый раз смущаясь, как невеста,
Улетают злые духи прочь! —
Только добрым в доме нашем место!
И царит над миром Красота!
И Любовь – как жертвенное пламя
Нас сжигает – там, где Мерзлота
Вечная качается под нами.
Страшила
У кого-то стихи воробьями
На краю бесконечной души.
У меня – ковыряются в хламе
Стаи белых ворон. И шуршит
Синий ветер пером вечерами.
В чёрных соснах в литовской глуши
Бродит месяц с гнилыми краями,
Ищет шишки. А может, шиши.
Смех, замешанный круто на драме,
Клок соломы в башке ворошит.
Простая мысль
Отсутствие наличия того, что есть у других есть наличие отсутствия наличия того, что есть у других, у тебя. Разве это не здорово?
Береги то, чего у тебя нет и чего нет у других которого!
Се ля ви
Глаза разбегаются, лишь успевай лови —
скачут, как ошалелые, по прилавкам и полкам.
А в кошельке ни хрена не видать. Се ля ви,
как говорят «у них». А у нас втихомолку
лишь