Однако, отмечал В. Соловьев, в любом великом деле важно не только то, что делать, но и кто делает. Создается стойкое впечатление, что емкий и перспективный «глазомер», который М. Вебер выше всего ценил у политических и культурных лидеров, заметно шире кругозора капитанов не только еэсовского, но и российского кораблей. По традиции «La Russie se recueille» (фр.) – «Россия собирается с мыслями». Эта фраза из «Дневника писателя» Достоевского. Верна и аналогия: «La Brussel se recueille». Остается надеяться, что «медленно запрягать, но быстро ездить – в характере этого народа, сказал Бисмарк» [Цит. по: Чехов, т. 17, с. 83]. Кстати, Бисмарк был послом во Франции и России.
Действовать здесь и сейчас – таков императив времени. Проблема – что поставить краеугольным камнем, в терминах позднего Наполеона, – дух или меч. Воздавая должное общезначимым цивилизационным достижениям России, есть смысл во главу поставить ее уникальные культуротворческие триумфы.
3. Украина на пути «национализации»
3.1. От «окрайны» до Украины
«Як умру, то поховайте // Мене на могилi, // Серед степу щирокого, на Вкраïнi милiй»
«Мы понимаем, что мы разные государства, что мы растем в разные стороны, хотя и являемся ветвями одного дерева»
«Найдены дневнеукраинские артефакты. – Но это же Византия, Украины тогда еще не было! Да кто будет слушать…»
В современном геоглобалистском измерении солженицынский вопрос: «Как нам обустроить Россию?» – исторически традиционно и ныне особенно напряженно взаимосвязан с «украинским вопросом», или проблемным характером национализации Украины. Это контекст столетий ее пребывания в составе Российской империи, затем СССР, но еще до этого – целого тысячелетия ее объективного положения в центральноевропейской системе координат. Обсуждать эту проблему с позиций, отмеченных в эпиграфе «дневнеукраинских артефактов» – значит вступать в неравное соперничество, к примеру, с азербайджанскими археологами, которые обнаружили-таки… мамонта тождественной идентичности. Вообще неблагородная и неблагодарная задача – искать ключи в шизоидных метаниях между приоритетно-«арийским» происхождением и местечковыми комплексами.
Этот очерк основан на ныне нормативной парадигме: древнекиевская Русь – купель Украины, России и Беларуси – была продуктом синтеза центральноевропейской государственности и православно-христианской системы ценностей, высокоразвитого среднеевропейского образования. Усложнение евразийской культурно-цивилизационной структуры и появление новых консолидированных центров силы и влияния на Западе и Востоке Европы привели к глубокому кризису киевской государственности и сделали ее многовековой добычей татаро-монгольской экспансии.
Дальнейший переход исторической инициативы к Москве открыл новую главу истории этого региона. Территория,