Исходя из постулата «государствообразующего народа», в духе А. Луначарского, усматривают в украинцах лишь «культурно-историческую» общность и ставят под сомнение их способность, легитимное право и волю к государствообразованию. Вопрос в том, что понятие «украинец» имеет не сугубо этническое, но и социокультурное и политическое измерение.
Калейдоскоп разновекторых событий, напоминающих «бег на месте», обессмысливает Большую политику и приводит значительные слои населения к аномии, погружении в повседневность выживания. Такое состояние – «сон в руку» радикалов разных мастей, включая фашистских недобитков и нуворишей. Они утилизуют комплекс неполноценности «младшего брата», унаследованный от пребывания в империи, и утверждают по принципу: «Кто был ничем, тот станет всем» [Родин 2006]. В такой парадигме крепнет мифологема не только абсолютной «самостийности» украинского государства, но и его заманчиво близкий статус как «сверхдержавы».
Тексты на эту тему впечатляют разнообразием и амбициозностью. Р. Коваль – один из идеологов известной Украинской повстанческой армии (УПА) в ее манифесте «С кем и против кого?», любезно презентованному автору данной монографии на международной конференции «Национализм в Европе» в Польше (Лодзь, 1992), утверждает: «Под нацией мы понимаем этнос, который получил собственную государственность. Мы исповедуем культ силы – духовной, физической, экономической и военной, ибо знаем, что сила – это всё… Научимся диктовать… Украина – сверхдержава с огромным человеческим потенциалом, с украинскими «пятыми колоннами» – не может скрывать от мира свою волю. Нация стремится к расширению своего влияния, своих властных императивов вовне» [c. 74].
Амбициозность и агрессивность национал-радикалов это послание не только миру, но и Украине. Украинцы, несомненно, титульный этнос, но если они – «государствообразующая нация», остальные этносы в стране автоматически становятся либо «младшими братьями», либо объектами ксенофобии. Нередко она имеет откровенный и разнузданный характер. Так, В. Тымчина, руководитель одного из отделений Конгресса украинских националистов, вещает, что «Днепр станет красным от крови жидов и москалей» [Цит. по: МН, 7–13.12.2007]. Если такая кровавая жидо– и русофобия – демократия по-украински, то она с очевидностью не доросла до известного принципа Сен-Жюста: «Никакой свободы врагам свободы». Но, похоже, не только в Украине, и в Европе в целом этот императив так и не понят до конца, и, судя по скандальному процессу «оранжевой леди» Ю. Тимошенко, здесь милостью павших не жалуют и действуют по принципу древнего талиона («око за око»).
Инфантильность украинской демократии, ее инструментализация или вовсе отказ от нее в решающей мере объясняются ментальностью и интересами правящих элит. К примеру, ее «порочное зачатие» изначально выразилось в том, что, «провозгласив себя президентом до оглашения официальных результатов голосования (и даже, вопреки