Все в женском костюме было направлено на обрисовывание формы тела. Прозрачная батистовая рубашка позволяла видеть всю ногу, украшенную над коленом золотыми обручами. Именно эти легкие покровы возбуждают мужское воображение; именно под ними формы женского тела кажутся такими привлекательными и они вспоминают о своем первейшем природном предназначении… делать себе подобных!
Если у женщины не видно было сложения ног от туфель до ягодиц, то говорили, что она не умеет одеваться. Когда дама шла, платье, подобранное спереди и позади гладко обтянутое, показывало всю игру ягодиц (пардон, «нижнего бюста») и мускулов ее ног при каждом шаге. Недаром «Московский Меркурий» писал в те дни: «Ни один уважающий себя кавалер уже не говорит о красоте плеч или грудей; кто желает оказать даме учтивость, тот хвалит форму ее нижнего бюста…»
В конце концов, каждая женщина стала одеваться так, как ей хотелось. Выдумывались все новые и новые костюмы, и никто не был стеснен модными законами.
Узкие прямые платья, особенно из тонких тканей, не допускали внутренних карманов, и поэтому вошли в моду дамские сумочки для туалетных мелочей. Сначала для туалетных принадлежностей использовались сумочки в виде полевой офицерской сумки «сарбеташ» и их подвешивали сбоку на специальной перевязи, а затем появились дамские сумочки в виде корзиночки или мешочка на длинном шелковом шнуре. На латыни – это «reticule» – «ретикюль», т.е. «плетеная сетка».
…Кстати, в насмешку над модницами, эти сумочки прозвали «ридикюли» (т.е. «смешные»). С тех пор это название вошло в обиход в XIX в. во всех европейских странах. Сейчас слово ридикюль носит немного ироничный, смешной оттенок, это нам напоминает о старомодности. Внедрению ридикюля в моду способствовали два обстоятельства. Одно – отсутствие карманов на «античных» нарядах – привело к тому, что вспомнили: в XV в. при бургундском дворе носили кожаные мешочки для денег. Другая причина заключалась в том, что дамы занимались рукоделием и носили его повсюду за собой. Мешочки для рукоделия, как известно, ввела в употребление маркиза де Помпадур в середине XVIII в. В начале XIX в. модницы надевали шнур