А ты на печку пойдешь?
А то куды ж? То-то глупая, посмотрю я. Всё ей знать надо. (Закрывает ее еще и поднимается итти.) Вот так-то лежи, да и спи. (Идет к печи.)
Разочек крикнул, а теперь не слыхать.
О, Господи, Микола милослевый!.. Чего не слыхать-то?
Робеночка.
А нет его, так и не слыхать.
А я слышала, однова дыхнуть, слышала. Тоооненько так.
Много ты слышала. А слышала так, как вот такую-то девчонку, как ты, детосека в мешок посадил, да и ну ее.
Какой такой детосека?
А вот такой самый. (Лезет на печь.) И хороша ж печка нынче, тепла. Любо! О Господи, Микола милослевый!
Дедушка! Ты заснешь?
А то что ж ты думала – песни играть буду? (Молчание.)
Дедушка, а дедушка! Копают! Ей-Богу, копают, в погребе копают, слышь! Однова дыхнуть, копают!
Чего не вздумает. Ночью копают. Кто копает? Корова чешется, а ты – копают! Спи, говорю, а то сейчас свет потушу.
Голубчик, дедушка, не туши. Не буду. Ей-Богу, не буду, однова дыхнуть, не буду. Страшно мне.
Страшно? Ты не бойся ничего, вот и не будет страшно. А то сама боится и страшно, говорит. Как же не страшно, как ты боишься? Эка девчонка глупая какая. (Молчание. Сверчок.)
Дедушка! А дедушка! Ты заснул?
Ну, чего еще?
Кака же така детосека?
А вот така. Вот как попадется такая же, как ты, – не спит, он придет с мешком, да девчонку шварк в мешок, да сам туда же с головой, подымет ей рубашонку, да и ну хлестать.
Да чем же он хлестает?
А веник возьмет.
Да он там не увидит, в мешке-то.
Небось увидит.
А я его укушу.
Нет, брат, его не укусишь.
Дедушка, идет кто-то! Кто это? Ай, матушки родимые! Кто это?
Идет, так идет. Чего ж ты? Мать, я чай, идет.
Анютка! (Анютка притворяется, что спит.) Митрич!
Чего?
Что свет-то жжете? Мы в холодной ляжем.
Да вот только убрался. Я потушу.
Как надо, его никак и не найдешь.
Да ты чего ищешь-то?
Крест ищу. Окрестить надо. Помилуй Бог, помрет! Некрещеный-то! Грех, ведь!
А то как же, известно, порядок надо… Что, нашла?
Нашла. (Уходит.)
То-то, а то бы я свой дал. О, Господи!
О-о, дедушка! Не засыпай ты, Христа ради. Страшно как!
Да чего страшно-то?
Помрет,