– Слушай, Луис, заедь к Глории, – попросил Купер. – Она снабдит тебя пропитанием, по крайней мере, на завтрашний день. И главное – привези большую плитку черного шоколада. Где-то процентов шестьдесят.
– С чем?
Эрик секунду думал, а потом ответил:
– С орехами и изюмом.
– Понял, – Мендоза вытолкнул столик в коридор. – Не боись, прокормим. Давай, до завтра.
Купер махнул ему рукой и вздохнул, услышав, как очередной раз за этот день щелкает замок.
IX
НЕЗАМЕТНО НА ГОРОД опустилась ночь, и небо покрылось пылинками звезд. Смолкли птицы, и на смену их звонким голосам явилось стрекотание каких-то кузнечиков. Исключая неугомонных насекомых, все в природе погружалось в сон.
Федерал лежал, заложив руки за голову, слушал, как трещат родственники цикад, и разглядывал ровно побеленный потолок. Сна не было. Как вообще можно спать в такой обстановке? Хотя… обстановка вроде спокойная, на этаже тихо, а нервы все равно как струна, будто в ожидании чего-то, что должно произойти. Чего-то плохого… Да ну, глупости! Что здесь может случиться? Псих какой-нибудь во сне с кровати упадет или в санитара подносом с так называемой едой запустит. Вот и все дела. И все-таки крайне неприятное ощущение… С твоими мозгами и головой все в порядке, а ты – в психушке и окружающие тебя идиотом считают… Вот ведь, чего только делать не приходится, чтобы очередного урода посадить туда, где ему место. Посадить или отправить. Второе – надежней, есть уверенность, что урод больше не вернется.
Эрик закрыл глаза. Господи, почему же не удается никак заснуть? Овечек, что ли, посчитать?.. Или жирафиков? Ну так, чисто для того, чтобы порвать шаблоны.
Раз… два… три…
Жирафики почему-то прыгали попеременно с овечками.
Четыре… пять… шесть…
Сегодня денек был не из легких, все гадали поверят – не поверят, пустят в больницу или не пустят, а завтра и того хуже – выглядывать Леви среди сумасшедших.
Семь… восемь… девять…
В ЦИ было досье только на последнего водилу. А остальные, как единодушно предположили «Косатки», были, вероятно, сообщниками «инопланетян». Лэс проверил эту версию, и оказалось, что всех водил, кроме Вэна, приняли на работу незадолго до рейса, после которого они исчезали.
Десять… одиннадцать… двенадцать…
Сейчас Роделло проверял домашние адреса дальнобойщиков. А вообще он хотел на время освоить профессию санитара в дурдоме, но вовремя вспомнил, что он неважный актер, да и в медицине мало что соображает, а у Мендозы и образование соответствующее, медицинское, и по-испански он говорит.
Тринадцать… четырнадцать… пятнадцать…
Нехотя Лэс отказался от этой идеи и вместе с Виком остался в мире нормальных. Впрочем, еще надо разобраться, кто нормальней: те, кто себя таковыми считают или те, кого они не воспринимают как неотъемлемую часть своего