– Можешь в магазин съездить, – подсказал пациент. – Предпочитаю низкие кеды «Converse». Черного цвета либо цвета индиго. Впрочем, любой другой тоже подойдет. Главное, не розовый.
– Слушай, Блэк, – санитар обернулся на Луиса, – он точно псих? Что-то он слишком борзый для придурка.
– Ну так «сумасшедший» не означает «идиот», – заметил Мендоза.
Еще минут сорок прошло в одиночестве, но, когда санитар, в сопровождении Луиса, вернулся, на его лице было написано нескрываемое торжество. В руках он держал новый комплект больничной одежды.
– На вот, – он сунул комплект Куперу в руки. – И пижама здесь же. А кеды, извини, не завезли, – Джек бросил на пол пару белых мокасин. – Ни черных, ни индиго.
– А что, зелененьких тоже не было? – разочарованно-наивным голосом поинтересовался Эрик, и Мендоза заметил, что коллега веселится вовсю.
– Извини, договор заключить не успели. Не знали, что ты приедешь.
– Я буду жаловаться! – снова заявил «клиент». Подумал и добавил: – В твиттере!
– Смотри-ка, – хмыкнул санитар, глянув на Луиса, – а он точно не идиот. Учится быстро.
– Я зайду забрать твою одежду, – сказал Мендоза перед тем, как дверь снова закрылась.
Пришлось переодеться. Если уж изображать полоумного, то во всех деталях. На этот раз костюмчик пришелся впору, но был самым необычным и непривычным из всех, что приходилось надевать федералу.
– Весело… – буркнул он, оглядев себя со всех сторон. – Конспираторы хреновы…
Заложив руки за голову, Эрик подошел к окну. Сгущались сумерки. Медсестры уводили последних больных из парка. Большую часть пациентов они просто сопровождали, некоторых – вели, бережно поддерживая.
Это был совершенно другой мир, который от остальной Вселенной отделял не только высокий каменный забор. «Оставь надежду всяк сюда входящий…» Кажется, это так называется?.. И многие из тех, кто жил здесь… Жил ли?.. Нет, не жил, потому что это нельзя назвать жизнью. Здесь, за этой стеной, они существовали, а жили – в особом, непонятном остальным, мире, наполненном такими же особыми радостями, мечтами и иллюзиями. И там не находилось места банальным мелочам, лжи и лицемерию, там этого просто не понимали.
В замке осторожно скрипнул ключ, и Купер обернулся. Дверь раскрылась, и Мендоза вкатил в комнату столик с подносом.
– Привет, псих, – по-испански поприветствовал он сослуживца. – Сидишь?
На языке конкистадоров разговаривать можно было совершенно смело – в процессе подготовки операции они выяснили, что никто в больнице не владеет испанским. Ни в какой степени.
– Нет, стою. В окно глазею. Это что, обед или ужин? – Эрик окинул поднос подозрительным взглядом. Вид блюд не внушил ему доверия. – А от этого не умирают?
– Без понятия, – Луис прикрыл дверь и, пододвинув стул, сел. – Попробуй и узнаешь.
– Какой