Между тем кулугуры завершили молебен и принялись хоронить павших в ночном бою. Вначале они захоронили своих, которых оказалось всего пятеро. Распевая псалмы, уложили каждого в отдельную могилу, засыпали землей, а на холмики водрузили наспех сколоченные кресты.
Что касается степняков, так их тела просто свалили в глубокую яму, засыпали, как прошлогодний мусор, и забыли, словно их и не было вовсе.
Но забыли только мертвых, а не живых, которые в любую минуту могли появиться в лагере, но уже большим числом. Это понимали все, но более всех предводитель Гавриил, который мрачнее тучи ходил по лагерю, отдавая необходимые распоряжения.
Увидев Никифора, который собирался отойти от повозки и сидящей на земле Нюры, Гавриил всплеснул руками и быстро подошел. Даже не взглянув на девушку, он обнял казака за плечи, отвел в сторону и спросил:
– Как думаш, степняк седня объявится?
Вопрос прозвучал мягко, выразительно и почтительно, словно младший обращается за советом к старшему. Для давно не слышавшего доброго слова Никифора это стало такой неожиданностью, что он смутился и сдержанно ответил:
– Ежели силами соберутся, превосходящими нас, то осмелятся и днем объявиться.
– Худо дело. – Гавриил нахмурился и недобрым взглядом посмотрел в сторону реки. – Вот мыслю на тот берег податься. Ежели кыргызы напасть замыслят, знать, на этот берег гдей-то недалече переправятся. А мы… мы на тот. Тама и лес гуще, и оборону держать легше.
– Я тож эдак мыслю, – соврал Никифор, чтобы не потерять в глазах старца уважения к себе и откровенно удивляясь его здравой мысли. – Токо поспешать следут. Солнце вона как высоко, а вязать плоты…
– Нет нужды в том. – Гавриил невесело улыбнулся в свою широкую бороду и хитро сверкнул глазами. – Плоты связаны и припрятаны. Аккурат седня мы собирались на тот берег плыть, да вишь Хосподь беду-то отвел. Кабы степняки вечор не напали, а выждали, дык в самый раз к ним в полон и пожаловали бы. Во как!
– А мож, и ныне спешить не след? – засомневался, сам того не ожидая, Никифор. – Мож, степняки и не разумеют вовсе, как мы, а сидят себе высиживают на том бережку и силы копят? Оне теперя так просто от нас не отстанут.
– Мож, так оно и есть, но я тож малость сведущ в их повадках. – Гавриил проводил взглядом спешащую к Нюре жену. – Кыргызы не блещут как доблестью, так и способностями мыслить. Оне думают щас, што мы от реки в степь двинем. Про плоты оне не ведают – ночами вязали. А река Сакмара широка, быстра и глубока. Брода почитай за сотню верст не сыщешь. Вплавь на конях переправиться ешо можно, а скарб? Телеги на себе не перетащишь, во как!
– Думаш, оне выше по реке переправятся? – снова удивившись мудрости старца, уважительно спросил Никифор.
– Иначе им не можно. Река быстра и зараз на много верст вниз снесет. Оне вечор, кады на нас шли, с верхов на конях заплывали.
– А твои плоты куды вынесет, ведашь?
Казак бросил быстрый взгляд